3 июня 1991
По выходным и в каникулы к нам заходят двое детдомовских ребят, которых мы с Иваном опекаем. Им уже по 15 лет, и для Лёши они всё равно большие. Сегодня ходили в Спасо-Преображенский собор и крестили и «дядю Лёшу», и «тётю Наташу». Лёша присутствовал во время таинства, вёл себя спокойно и даже немножко торжественно, а позже мы отметили крестины новоявленных христиан, и Лёша радовался чужому празднику, как своему. Был очень доволен.
4 июня 1991
У Лёши просто мания всех провожать. Человек ещё только заикнулся, что собирается уходить, он вполне ещё может передумать и остаться, он даже ещё и одеваться-то не начал, но тут к нему подходит Лёша, берёт за палец и объявляет: «Идём провожать». Сегодня полчаса безутешно рыдал на полу — прозевал уход дяди Саши и, таким образом, не сумел его проводить.
В Летнем саду увидел памятник Крылову, окружённого зверями из басен. Углядел барана и с восхищением выпалил: «Барашек сипатичный!»
Ходили в гости к тёте Гуле, у которой сын Тимур, на год старше Лёши. Тимку все зовут Кроликом, такая сложилась традиция. Сидим за столом. Тимка из нелучших побуждений вдвинул в Лёшу стол. Но Лёша не понял злого умысла и отреагировал неожиданно для Тимки:
— Спасибо, наш Кролик!
Тимка опешил:
— Что он сказал?
— Спасибо.
— За что?
— Ты подвинул ему стол, чтобы было удобнее есть, — я делаю вид, что тоже не поняла, каковы были Тимкины побуждения.
— А, пожалуйста, — удивлённо говорит Тимка.
Там же. Я сделала из конструктора мост. А Тимка сломал.
— Зачем?! Мама сделала прекрасно! — тут же заступился Лёша.
Из гостей уходить очень не хочется, а мама зовёт.
— Лёша, пора домой, папа волнуется.
— Папа к нам придёт.
— Он адреса не знает.
— Он поищет и придёт, — уверенный в папином всезнании заявляет Лёша.
10 июня 1991
Играет. Берёт папину сумку и сообщает:
— Лёша пошёл гулять.
— До свидания.
— До свидания, — уходит, но тут же возвращается. — Скажи: «Когда ждать?»
— Когда тебя, Лёша, ждать?
— Сегодня.
— А во сколько?
— В двенадцать.
— А не поздно?
— Не поздно… Поздно… — Лёша запутался. Во времени он разбирается ещё неважно.
Мультики Лёша смотрит по вечерам. Но то ли день и ночь иногда путаются, то ли нужно придумать, как с утра разбудить маму, только расталкивает меня ни свет, ни заря:
— Мамочка! Просыпайся! Вставай! Мама! Будет мутик! Обязательно будет!
С тех пор, как сломалась в Риге коляска, Лёша везде ходит пешком. Транспортом мы почти не пользуемся — экономим деньги. Лёша научился без нытья совершать большие переходы, скандалить из-за усталости ему как-то никогда не приходило в голову. Но сегодня он устал сильней, чем обычно. Мы отправились в зоопарк, по самому короткому маршруту — километра в 2–2,5. День выдался жаркий. Пришли — а у зоопарка огромная очередь, героически отстояли больше часа, ни разу не пискнув. Потом гуляли по зоопарку, держа маму за палец. Натоптал ноги Лёшка, конечно, до умопомрачения. И тут мама предложила ему прокатиться на пони. Сел в тележку, проехал несколько кругов, и видимо, только тут почувствовал, насколько устал. Вылез и устроил невиданные до сих пор позорные сцены с валянием на земле, упиранием ногами, рёвом, скандалом. Попало, конечно, потому что так себя вести нельзя, но чувствую, что моей вины в случившемся гораздо больше, чем Лёшиной. 4 часа на ногах, по солнцу — чем только мама думала?!
