Уткнувшаяся в его плечо голова резко поднялась — с этого ракурса Северус не мог увидеть ничего, кроме макушки, но слова "вот пиздец" он услышал вполне отчетливо.
— Юная барышня! — голос миссис Эванс напоминал щелчок хлыста. Северус даже впечатлился — должно быть, они с Минервой посещали один и тот же семинар на тему "Как усмирять подрастающее поколение вербальными проявлениями недовольства".
— Я не имею ни малейшего представления о том, что тут происходит, однако одно могу сказать тебе точно: ты больше не будешь употреблять это слово в моем присутствии! Тебе все ясно?
— Да, мама, — Северус по-прежнему ожидал, что Лили вот-вот отшатнется прочь, но нет: она продолжала держаться за него как приклеенная. — Извини. Это больше не повторится.
— Благодарю покорно.
Следующий взгляд, достойный самой Минервы, достался Северусу. Внезапно он остро ощутил, что на свете существовало много способов заставить мать Лили вызвать полицию, и быть застуканным в обнимку с ее дочерью на полу в спальне к их числу, безусловно, относилось.
— Молодые люди, жду ваших объяснений внизу через минуту. И не заставляйте меня за вами возвращаться.
Покинув комнату, дверь за собой миссис Эванс не закрыла.
— Угу, "пиздец" говорить не буду... в твоем присутствии, — пробормотала Лили так тихо, что он едва расслышал.
— И тем не менее, ты подождала, пока она скроется из виду, прежде чем поднять этот мелкий бунт на корабле. Где твоя гриффиндорская храбрость?
— Поджала хвост и шмыгнула в кусты, потому что это же мама, — Лили встала на ноги и потянула Северуса за собой.
— Ну что, пошли? — она приняла у него коробку с бумажными платками и улыбнулась сквозь подсыхающие слезы — и в результате он без колебаний готов был следовать за ней до самого инферно.
* * *
Гарри был жив. Жив. Он выжил.
Непонятно почему, это все меняло. Хотя ничего еще не произошло — но в некотором роде произошло, потому что Северус сказал, что он из девяносто восьмого, и с Гарри все в порядке, он счастлив и любим. Боже милосердный, до этого еще больше двадцати лет... сколько же в таком случае Северусу — тридцать восемь?..
Она украдкой оглянулась, как если бы ожидала, что за пять секунд он состарится на двадцать два года — но, отставая на шаг, за ней следовал все тот же шестнадцатилетний Сев, угрюмый и немытый.
Тридцать восемь лет. Это многое объясняло — голос, стальной блеск в глазах, полубезумные вспышки, странные реакции... Она рассчитывала встретить подростка — ну да, а кого ж еще? — и все ее ожидания были основаны на том, как Северус вел себя в шестнадцать, когда они еще были лучшими друзьями — два глупых ребенка, которые мнили себя умными и взрослыми, тогда как на деле — хрена лысого они что понимали...
