От долгого сидения на неудобной церковной скамье его кости окончательно запротестовали и пригрозили расплавиться. Он поднялся на ноги и на какую-то секунду восхитился тем, как тело легко его послушалось — даже потягиваться не пришлось. Ах, преимущества молодости.
Правда, с учетом ее недостатков молодость могла катиться в пизду.
Северус пожалел, что накануне оставил все свои деньги той официантке. Возможно, с помощью заклинания удастся стащить у кого-нибудь бумажник... но нет: он все еще был несовершеннолетним. До дня рождения придется ограничиться попрошайничеством — а дальше будет только высококвалифицированное карманничество.
К сожалению, в Сочельник большинство мест, где можно было бы провести время в тепле и уюте, было закрыто. Северус ненадолго заглянул в прачечную и слямзил оттуда пару носков, потом какое-то время слонялся по бакалейной лавке (откуда без малейших угрызений совести стащил немного еды), а потом прогулялся до железнодорожной станции. Там он поделился жареными свиными шкурками с нищенкой из ночлежки, которая побиралась на своем хлебном месте, и она дала ему взамен пять фунтов. "Люди бывают щедры в праздники", — сказала она.
Он дошел до дома Лили, сделав большой круг и прокравшись через двор соседа, чтобы выйти на ее улицу с другой стороны. Но машины перед коттеджем не было, и в окнах не горел свет. Он смутно вспомнил, что Эвансы перед Рождеством вроде бы навещали бабушку в каком-то заведении для больных Альцгеймером. Северус никогда не понимал, зачем они это делают — бабушка все равно никого не узнавала, а Лили возвращалась домой подавленная, ее мать — в слезах, а Петунья — еще скандальней, чем обычно.
Теперь же он задумался, поехал бы он в клинику, если бы в ней лежала Лили? Стал бы так себя мучить, если б знал, что она его даже не вспомнит?
"И ты еще спрашиваешь, — съехидничал его внутренний голос с интонацией завзятого слизеринца. — Это с твоим-то талантом превращать самоистязание в жизненную философию?"
Он посоветовал внутреннему голосу отъебаться и прошел по улице вниз, к реке, обещая себе, что если когда-нибудь станет попрошайкой — то только в каком-нибудь курортном городишке у моря.
* * *
Лили не видела бабушку уже давно — та скончалась еще до смерти матери, и этот визит стал для нее настоящим шоком. Особенно потому, что она совершенно забыла, какой ядовитой становилась Петунья в горе. В итоге семья возвращалась домой в унынии и напряженном молчании.
