— Ага! — пропыхтел Дарк, подключая к делу вторую руку.
Еще один нож воткнулся в щель с другой стороны камня. Левой он владел хуже, но ручеек песка посыпался и оттуда.
Разговорчивый булыжник задергался, а потом рывком повернулся в первоначальное положение, разинул дырку и заорал тонким голосом:
— Караул, братцы, наших бьют! Други мои, держите его! Накажем обладателей серебряных ножей, выковыривающих нехорошие слова на многовековой кладке!
Стены вокруг пришли в движение. Камни оживали, начинали копошиться. Некоторые из них попискивали, другие басом выкрикивали оскорбления.
Обиженный камень продолжал верещать дурным голосом. Стены зашевелились активнее, детали кладки стали выпрыгивать с насиженных мест, целя в Охотника. На затылке вспухла очередная шишка, из царапины на лбу потекла кровь. Дарк выхватил факел из висящей сбоку металлической подставки и, не разбирая дороги, понесся прочь по коридору.
— Братки! Мочи его дымовушкой! — летел ему вслед голос проклятого камня.
Падающие со стен факелы шипели на полу и топили коридор в клубах черного едкого дыма.
Сказать Резцу в ответ что-нибудь язвительное Фея не успела. На нее навалились сзади и оттащили к стене. Кто-то по-хозяйски уселся на спину и заткнул рот отвратительной на вкус тряпкой. Другие скрутили руки, перетянув их пеньковой веревкой. Баньши попробовала извернуться и щелкнуть пальцами, однако кисти были крепко связаны. На измочаленном конце шпагата болталась сургучная печать с гербом Графа. Разглядеть агрессоров не получалось. Тот, что сидел у нее на спине, дергал за волосы и вынуждал смотреть только вперед.
— Ммм мемму ме-ме, — попыталась озвучить собственное негодование девушка.
Белый кролик с интересом подвигал ушами и, хотя вряд ли что понял, проявил прозорливость и освобождать рот девушке не стал.
— Наконец от тебя хоть какая-то польза! — К длинноухому присоединился кряжистый коротышка и хлопнул его по загривку.
Костлявые пальцы уродца дрожали от возбуждения, а огромные раскосые глаза с жадностью рассматривали добычу из-под спутанных грязных волос. В правой руке он держал деревянный посох.
— Братство отметит помолвку Мирового Зла небывалым деликатесом. На ужин сегодня фея. Мало кто из нас помнит, каковы они на вкус.
Рот говорившего почти не закрывался, даже когда тот замолкал. Мешали кривые клыки, росшие на нижней челюсти так, будто нетрезвый зубной лекарь повтыкал их туда наугад с закрытыми глазами и для верности через левое плечо. Завершала прекрасный портрет главаря надвинутая на лоб грязная шапка. Цвет ее определялся с трудом — то ли бурый, то ли зелено-коричневый.
