— Ребята, не вопрос. Возьмете всех, закрою заведение, и будете тут как хозяева.
— И сколько их?
— Четверо всего. На каждого по паре. Для таких молодых, здоровых, закаленных это же сущая ерунда, так?
— А то, — не стал спорить Эквадор. — Главное, чтоб моя среди них была.
— Кончита тут. Прихорашивается.
— А остальные кто?
— Лизетта, Монро и одна новенькая. Зовут Бэмби.
— Как олененка?
— Да. Юная, трепетная, невинная…
— Скажи еще девственница.
— Почти.
Карл, хитро улыбнувшись, поставил перед клиентами кофе. Он так быстро его приготовил, потому что не варил, а растворил порошок в чашках.
— Что у тебя за куст с собой? — поинтересовался Карл.
— Это букет.
— Оригинальный, — нашелся тот. — Так что, берете всех? Скидка огромная. Я никого больше до вечера не пущу, сам уйду, ключи Кончите оставлю.
— Лех, деньги есть?
Земских кивнул, а затем пожал плечами. При себе у него имелась сумма небольшая, пять тысяч, и он не знал, хватит ли этого, чтобы выкупить половину девочек на несколько часов, пусть и со скидкой.
— Давай, — сказал Эквадор.
Земских вытряс из кармана все, что было.
Боцман взял деньги и ушел с Карлом в подсобку, чтобы все обсудить. Тот на самом деле оказался хромым. Припадал на левую ногу так, что длинные седые волосы раскачивались как маятник.
Оставшись в одиночестве, Леша стал пить кофе. Это был вполне приличный растворимый порошок, и, можно сказать, он получал удовольствие от напитка.
Когда чашка опустела, из-за двери, что вела в какое-то неведомое помещение, выплыла женщина.
Леша сразу понял, что перед ним Кончита.
Эквадор описал ее правильно: кудри во (до талии), попа во (большая, и он называл ее пятую точку погрубее) и кожа смуглая, как у мулатки. Земских не назвал бы ее красивой. Груба, вульгарна и выглядит старовато, но в Кончите совершенно определенно была первобытная страсть, что так привлекает самцов, и доброта, которая, как думалось Земских, покорила Эквадора. Лично он бы, описывая лучшую девочку в притоне хромого Карла, в первую очередь отметил ее глаза. Не волосы, задницу или кожу. Леша был неравнодушен к зеркалам души. Он реагировал именно на глаза. И у Кончиты глаза были огромные, влажные, наполненные пониманием и добротой.
— Вы мне нравитесь, — не сдержался Леша и выдал эту фразу подошедшей к бару Кончите.
— Ты мне тоже, малыш, но сегодня я занята. — Она потрепала его по голове и взобралась на соседний табурет. Пышные ягодицы свесились с обеих сторон, а из-под короткого платья показалась резинка чулок.
