Через два часа негромкий стук в дверь прервал добровольное одиночество Темпест. Девушка встала, закрыла альбом, подошла к двери, чтобы впустить в комнату Арабеллу, пока мама не увидела, что старшая дочь еще не спит. У Арабеллы было доброе сердце. Должно быть, по поведению Оливера за ужином и расстроенному виду Темпест она догадалась, что брат каким-то образом узнал о непрошеных гостях.
Темпест повернула ручку двери и уже хотела поприветствовать сестру. Открыла дверь и…
— Оливер? — Девушка не могла скрыть удивления. — Вот уж не ожидала!
В правой руке брат держал маленький поднос, накрытый белой салфеткой.
— Можно войти? — вежливо спросил он. Темпест с удивлением заметила, что на его лице нет ни следа от недавнего недовольства.
— Конечно, — кивнула Темпест, давая ему пройти в комнату. Она дождалась, когда он пройдет вглубь спальни, и закрыла дверь.
Оливер взглянул на ее кровать. Служанка постель разобрала, но по несмятым подушкам и простыням было понятно, что Темпест не спала.
— Мама укоряла меня из-за нашей дневной прогулки.
— Почему?
— Ее обеспокоило твое отсутствие аппетита. К тому же ты рано легла спать. Она винит меня в том, что твоя тонкая натура перенапряглась.
— Надеюсь, ты развеял ее опасения.
— Я заверил ее, что ты всегда отличалась отменным здоровьем, — ответил он, шагнув к письменному столу. Свободной рукой он подвинул альбом и поставил поднос. — Однако я предположил, что, как и все самовлюбленные девицы, ты, вероятнее всего, волнуешься о том, что не влезешь в новые платья, которые мама заказала для Лондона.
Совершенно забыв, что должна быть с братом поласковее, Темпест подошла к Оливеру и ущипнула его за руку.
— Как ты смеешь намекать на то, что я слишком толстая и не влезаю в платья! — У нее была прекрасная фигура. Девушка была не слишком худой, не слишком толстой.
Ее брат потер руку и засмеялся.
— Я и не говорил, что ты толстая. Просто сказал, что ты волнуешься, о том, чтобы платья хорошо сидели. На мой взгляд, такое объяснение твоего странного сегодняшнего поведения меньше расстроило мать.
— Значит, ты все рассказал маме?
— Хотел рассказать, — признался он, а его суровое выражение лица говорило о том, что он до сих пор злится. — Но кто же будет оберегать тебя от неприятностей, если тебя отошлют в деревню, когда все остальные члены семьи отправятся в Лондон?
Темпест кивнула на накрытый поднос на письменном столе.
— И что ты мне принес?
— Крепкий бульон и тосты с маслом, — мрачно ответил он. — Я сказал повару, что ты сегодня чувствуешь себя неважно. Чтобы он приготовил что-то легкое для желудка. Тебе понадобятся силы.
