Туалеты у Николая Михайловича хай класса, но долго в них сидеть все же моветон. К тому же слышу вопящий голос своего другана. Вот человек, не может нормально позвать, обязательно ор устроит.
— Слышу я. Чего расшумелся? Думать мешаешь.
— Хе, я уже долго здесь торчу. Ты там целую гору надумал?
— А тебе важно узнать, сколько? Хочешь со своей горой сравнить?
— Нужна мне твоя гора? Директор меня послал за тобой.
— Так вот почему ты здесь так навонял? Выкуриваешь меня, змей жестокий?
— Ну, тебя, Чика. Фигню как скажешь. И не смешно вовсе, — в голосе его послышались обиженные нотки.
— Все подумали, что ты вообще ушел, — заявил Вовка, когда мы выскочили из туалета.
— Куда я денусь с подводной лодки? — усмехнулся я.
— Какой лодки? — вытаращился Вовка.
— Подводной… — улыбаюсь ему и делаю саечку, — Когда там заканчивать собираются?
— Ты чего, Чика? Там только все начинается. Музыканты иностранные песни поют.
— Ладно, пошли. Послушаем, нажремся и снова мощно обосремся в этом красивом туалете.
В ресторане «машинисты» бацали чего-то там из «Битлов». Некоторые отдыхающие умудрялись танцевать. Прошел и я, сел на свое место с невинным видом. Лиза сделала вид, что меня нет. Медик принялся пожирать свою мороженку. Я тоже захотел. Друг взмахом руки подозвал официанта и велел принести еще две порции. Я зашипел, что и одной мне хватит. Вовка показал на себя.
— Куда в тебя столько влезает? — поразился я.
— У меня повышенный метаболизм.
Мне показалось, что люстра упала, или это моя челюсть отвалилась. Если этот двоечник знает то, о чем сказал, то можно ожидать всего на свете. Музыкант, который меня объявлял, подошел к столику и попросил меня пройти с ним кое-куда. Соглашаюсь и иду вслед за ним к декоративным холмам. Там сейчас никого нет. Иду и теряюсь в догадках. Бить меня вроде бы не за что.
— Серега, — предлагая познакомиться, протягивает руку парень.
— Паша, — хмуро отвечаю ему.
— Понимаешь, друг, мы тут немного накосячили. Неправильно тебя объявили… Нам влетело от начальства. Выручи, друг. Обязаны будем. Заплатим, если что, — стал бухтеть Сергей.
Видно было, что ему трудно унижаться перед малолеткой. Он заметно потел. Лицо покрывалось пятнами.
— Заметано. А манечки вам самим понадобятся. Зря что ли горло свое дерете.
— Окей! — радостно вздохнул мужчина, — А что объявлять?
— Скажи, что разные композиции.
Посмотрел на зал. Хоть бы кто ушел домой. Пацаны мороженое наяривают. Серега уже объявляет. Прохожу к эстраде еле-еле в своем затрапезном виде на ватных ногах. Волосы опять растрепались. В зеркало лучше не смотреть. Торчат, как у чудища.
