Призрак кивнул и, немного помедлив, загрузился в тело парализованной женщины. А я решил немного отдохнуть и провалился в желанный сон.
Очнулся от удара по лицу. Чика уже на улице ввязался в драку с какими-то незнакомыми пацанами, по виду пятиклассниками. Мальцы хоть и мелкие, но свирепые. Итогом битвы стало восемьдесят копеек в кармане у Чики и фингал под левым глазом. Дальнейший маршрут понятен, я увидел, что он пошел к своему другу. Свистом под окнами вызвал его на балкон.
— Ты чего так долго? Заходи, давай, — махнул рукой приятель.
— А батя дома? — заинтересовался Чика.
— Конечно дома, чудак-человек. Мы же все тебя ждем, — удивился Медик.
— Чего я тогда буду заходить? Сам выходи, — потребовал Чика.
— Мы тут торт едим и тебя ждем. Я же говорил, что батя тебя не тронет. Честное слово!
Торты Чика любил, но и свою пятую точку тоже. Сделав сложный выбор, пацан пошел в подъезд, ворча:
— Знаем мы эти честные слова. Ну, Медь, если соврал, урою!
В зале за столом чинно сидели батя и старший брат, и пили чай из самовара. На столе красовался порезанный и местами поеденный торт. Мать хлопотала на кухне. Выглянув, обрадованно кивнула Пашке.
— Команда оболтусов в сборе, — глубокомысленно высказался старший брат.
— Как раз бы их выдрать ремнем, но нельзя. Обещал, — горестно развел руками батя, — Пятеркой прикрылся, стервец. Это же надо, что удумали — в больницу залечь. Докторов обмануть хотели, охламоны. Ха-ха-ха! Ходить бы и тебе, Пашка, с жопой красной как обезьян, если бы не вовкина пятерка. Что качаешь головой? Поймал бы тебя. Ох, поймал бы! Ха-ха-ха! Давай ешь свой торт и не бзди.
Чика хлебал чай и кусал торт, сидя на всякий случай на краешке стула, в готовности стрекануть при нападении вовкиного бати и последующей постыдной казни. Но тот смотрел добродушно, ухмыляясь, как рекламный кот.
— Вовка грит, что ты здорово на гитаре играешь? Нас с Илюхой потешил бы, — вдруг просительным тоном попросил батя.
Я насторожился, зная характер партнера. Однако, Чика вдруг потерянно сказал:
— Не понимаю, дядя Вить, о чем вы…
Опасаясь нежелательного развития разговора, перехватил управление.
— Столько всего навалилось. Мать с инсультом в больнице. Квартиру ограбили. Вызвал ментов, так они меня же и повязали. Да еще в камеру извращенца подсунули, который хотел меня изнасиловать, — грустно сообщил уже я.
Вовкин батя вдруг зло ощерился и тихо спросил:
— Где это было, в балабинском отделении?
Кивнул в ответ.
