— Обольщаться не стоит, ты не в моем вкусе, — вывод из моих слов был сделан, и супермен переключился на гораздо менее любимые мною яблоки. — Что приказали, то и делаю. Мы люди подневольные. Прикажут вытирать сопли полицейским неумехам — будем вытирать.
— Тебя что, отозвали с задания из–за меня? — наверное, меня должно было распирать от гордости из–за того, что одного из ведущих головорезов галактики срочно доставили на Землю присматривать за мной, но мозг законника однозначно сигнализировал — это признак того, что дело дрянь.
Нгубо уставился на меня с деланной озабоченностью:
— Опаньки, высотобоязнь штатные мозгоправы определили, а манию величия–то и прошляпили. На что ещё жалуетесь, больной? Таинственные голоса в голове, нестерпимое желание захватить мир?
— О, всего лишь пара сломанных ребер, да двухнедельный курс по регенерации коленной чашечки, от которой мало что осталось, — приятель явно не собирался делиться подробностями кухни своего подразделения, а меня на самом деле интересовали более актуальные материи. — А, ну и чуть не забыл — проникающее колотое ранение левого плеча, причиненное клинком из неизвестного сплава. Очень плохо заживает, кстати. Не видел часом таких? А с розовоглазыми инопланетниками якшаться не доводилось?
Уважаемый в научных кругах доктор ксеносоциологии, и по совместительству каратель на службе Всемирного правительства, посетивший не менее десятка миров, впал в лёгкую задумчивость. Было не ясно, какие именно инструкции им получены, и собирается ли он им следовать. Я рассчитывал на то, что старшие агенты Оперативной службы, обычно действующие автономно от центра, не слишком склонны слушаться бюрократов из Спейс–тауна.
— Видел, — неожиданно легко признался он. — Пару раз, но видел. Ножик сейчас у наших экспертов. Насколько я знаю, это первый экземпляр, который удалось захватить. Есть все основания полагать, что вещица — шайнского производства.
***
Сингапурский университет
Факультет политологии, 1–й курс
143–й год Реформации
Профессор Кейтель был сухопар, умен, и невыразимо язвителен. Возможно, именно по этой причине руководство факультета каждый год поручало ему проводить вводную лекцию для первокурсников. Впрочем, мне не показалось, что эта честь доставляет профессору удовольствие. С лёгкой тоской оглядев заполнившие амфитеатр главного корпуса две сотни молодых и не очень лиц, и не утруждая себя какими–либо вступлениями, преподаватель ткнул пальцем в имевшего неосторожность усесться в первом ряду высокого азиата лет восемнадцати, и требовательно спросил:
