— Звери, фашисты, будьте вы прокляты! Аллах вам всем судья! — не могла себя сдержать Зина, посылая проклятия в адрес военных.
В это время из дома выбежала Раиса Антоновна и подбежала к Зине, обняла и стала успокаивать.
— Зина успокойся. Слава Богу, Тумиша жива.
— Где она? — уже сникшим голосом, утирая слезы, произнесла Зина.
— В доме, но она без сознания, надо врача.
— Где его взять сейчас? Пойдем, посмотрим, что с ней, — произнесла Зина и побежала в дом.
— Зина, ты пока побудь с ней, а я тут помогу. Надо мужчин перенести в дом.
Кроме основного дома, во дворе была небольшая отдельная комната, где Адлан любил уединяться и читать Коран, вот и решили перенести покойных туда. Ахмед поздоровался с Раисой и обессиленным голосом сказал:
— Сможешь помочь, Рая? Конечно, это дело рук мужчин, но мне одному не справиться.
— Конечно, конечно, о чем разговор, — не задумываясь, ответила Раиса.
Они занесли покойников в домик, Ахмед уложил обоих, как полагается по мусульманским канонам.
— Рая, — сказал Ахмед, — я бы мог сейчас ругать всех русских, но как видишь, я этого не делаю. Потому что у тех, кто здесь был, нет национальности. Они, я это видел собственными глазами, застрелили нашу русскую бабушку Елену, которой 70 лет. Обрати внимание, что я говорю «нашу». Мы всю жизнь жили здесь одной дружной семьей, вместе делили хлеб-соль…
— Да что ты говоришь? Не может быть, — прервав Ахмеда, не удержалась Раиса и со слезами произнесла, — ведь только вчера с ней виделись. О, Господи, что делается-то, ее-то за что? Я понимаю тебя Ахмед, точно одной семьей жили. Вот изверги. Не понимаю, родились ли они вообще от женщины. Господи!
— Да-да, — продолжил Ахмед, — это еще не все. Николай наш пошел навстречу с белым флагом, и тоже застрелили, хоть и русский. Мы со своей «половиной» чудом остались живы. Нас просто не заметили. Мы спрятались на мансарде, когда начали стрелять. Жаль, что не было камеры, чтобы все заснять на пленку и показать всему миру, что «военщина» тут творит, какой наводят «порядок», изверги. Мы все видели, как они входили в поселок, как стреляли. Те, которые у нас на южной стороне проверяли, только грабили, но никого не убили. А здесь смотри, что делается. Не щадили никого, ни женщин, ни детей, ни стариков. Знал бы, что все так обернется, хоть Рамзана бы спрятал. Как только они стали уходить, я сразу сюда. Зная вспыльчивый характер Адлана, я сразу почувствовал что-то не ладное. Единственная надежда была, что не тронут их семью из-за маленьких детей. Когда я перебегал дорогу, то они были в метрах ста от меня — быстро уходили. К счастью, никто не обернулся из этих извергов в камуфляжной форме. Почти в каждом дворе валяются трупы, только и слышны крики женщин и детей, но я не мог остановиться кому-то помочь — бежал сюда. Каким-то внутренним голосом я чувствовал, что с Адланом что-то не так, и, как говорят, словно в воду глядел.
