— Ты — больной ублюдок.
— О, да!
— Как у тебя вообще на нее встает? Один запах на год убьет все мое половое влечение.
— Не, старик. Один раз попробуешь, потом не остановишься.
— Хотя бы в задницу трахай. А то, если залетит, будут большие проблемы.
— Черт, Фил. Она — генетический урод. Гены у нее настолько испорченные, что она и через миллион лет не залетит.
Луи продолжал долбить Шэрон, ее безжизненные конечности подпрыгивали на койке. Свесившиеся к волосатым подмышкам груди колыхались, как мешочки с ванильным пудингом.
— В ее убогой утробе ни один зародыш не выживет.
— Да? Она же как-то выжила.
Луи его уже не слушал.
— А… а… а… ты, сраная сучка! Аааа!
Его толчки, замедлившись, прекратились, и Шэрон почувствовала, как в нее течет теплая струйка.
— О, черт. Вот это кайф… — Наконец, Луи скатился с нее, тяжело дыша.
— И как часто ты это делаешь? — изумленно спросил Фил, несмотря на испытываемое отвращение.
— Раза два за ночь. Еще пара других парней на этаже делает это.
Лицо у Фила, казалось, светилось в темноте.
— Вы все — кучка больных уродов. Я никогда в жизни ничего более мерзкого не видел.
Луи усмехнулся.
— Эй, хочешь, заключим пари?
— Какое еще пари?
Луи опять покрутил светильник, направив его между потных ног Шэрон.
— Ставлю пятьдесят баксов, что у тебя духу не хватит полизать ей дырку.
Фил закачался на месте, словно от одних этих слов готов был грохнуться в обморок. — Да я скорее убью себя, чем сделаю это.
— Дилетант! — В своем белом халате, со спущенными штанами, Луи походил на безумного сексуального извращенца. Он протянул руку к бледному, зловонному телу Шэрон.
— Уверен, что не хочешь перепихнуться? Дырка — что надо, мужик.
Фил положил руку на свой круглый живот. Ответ в любом случае был отрицательным.
— Как хочешь. Я должен еще кое-что сделать.
Другой мужчина едва стоял на ногах от ужаса.
— Давай убираться отсюда, пока нас не застукали! Ты уже развлекся, идем. Что значит, еще не закончил?
Широкая зубастая ухмылка, казалось, светилась в темноте.
— Я далеко еще не закончил, братец. Хочешь посмотреть настоящую жесть? Я тебе покажу…
Желудок Фила протестующе заурчал.
— Нет, нет, нет, пожалуйста, боже, нет, — запричитал он. Но Луи, болтая пятнистыми яйцами, уже вскарабкался на койку и встал на колени. Он походил на ребенка, собирающегося толкать носом земляной орех.
— О, да, детка, — хихикнул он, широко раздвигая изогнутые ноги Шэрон. — Это лучше, чем десерт…
— Нет, нет, нет, пожалуйста, боже, нет…
