— Тебе не кажется, что… — начал Уэстмор.
— Надеюсь, что это не так, — предположил Брайант, в недоумении качая головой. — Если это Фэррингтон, то мы имеем дело с полным психом.
— Слава богу, писать об этом будешь ты.
Уэстмор окинул комнату хмурым взглядом и заметил на пристенном столе пепельницу.
— Думаю, это опять моя карма. Мы не пробыли здесь и двадцати минут, а дела уже хреновей некуда. И вот что я сейчас тебе скажу. Это займет больше времени, чем мы думали. И гребаную игру с «Янкиз» я пропущу.
— У нас же не почасовая оплата. Куда делась твоя трудовая этика?
Уэстмор стряхнул пепел.
— Какая еще трудовая этика? И где этот британец? Мы в доме миллиардера. Я думал, британец предложит нам хотя бы выпить.
Брайант ходил по просторной комнате, делая описательные заметки.
— Ты уже достаточно выпил. Так что остынь и сделай пару снимков. А то скулишь, как баба во время месячных.
— Перестань. Просто ощущения сегодня особенно хреновые, вот я и злюсь.
Однако Уэстмор понимал, что нужно сделать больше снимков интерьера. Он подошел к зеркальному окну с видом на тщательно ухоженный сад. Потрогал стекло.
— Это не стекло.
— Что? — раздраженно отозвался Брайант.
— Это лексан или что-то в этом роде. Что-то из поликарбоната. Его используют в банках, потому что не пробивается пулями. И не ломается.
— Напомню тебе, что владелец — миллиардер. Он может позволить себе подобные меры безопасности.
Уэстмор проверил ручки на застекленных дверях. Они были заперты на ключ. Он вернулся погасить сигарету и внезапно обнаружил, что руки у него дрожат.
— Черт!
Брайант не мог не заметить это.
— Ты же еще не старый, а у тебя уже такая трясучка. Может, пора завязывать с выпивкой?
У Уэстмора появилось странное ощущение, какое у него было в баре аэропорта. Он чувствовал, будто какая-то часть его души покинула его. Убежала. Но от чего?
— Просто у меня снова те неприятные ощущения. Плохие предчувствия.
— Держи себя в руках. — Брайант закатил глаза, увидев дымящуюся в пепельнице сигарету. — Это же не пепельница, Уэстмор. Это китайский фарфор. Стоит, наверное, тысячу долларов.
— Черт, — ругнулся Уэстмор. В следующий момент какой-то необъяснимый импульс заставил его повернуться. Дальний угол комнаты оставался темным. Ему показалось, что там кто-то стоит, но, прищурившись, он не увидел ничего, кроме зернистой тьмы.
Брайант усмехнулся.
— У тебя реально крыша едет.
— Знаешь, что? — Уэстмор почесал себе бороду. — А тот британец, Майклз, вполне мог быть самим Фэррингтоном.
