Подойдя к дому старика, Георгий Николаевич пустил яркий луч в окошко и заиграл им по стенам и потолку.
— Кто там фулюганит? — услышал он заспанный сердитый голос.
Увидев знакомое лицо, Илья Михайлович выскочил из двери. Георгий Николаевич осветил его фонариком и невольно улыбнулся — уж очень комично выглядел старик на фоне своего резного, как на боярском тереме, крыльца: высокий, лохматый, с седой бородой, в майке, в трусах и босиком.
Георгий Николаевич складывал ладони трубочкой, вопил старику в ухо на все село — безрезультатно. Они зашли в дом. Пришлось нацарапать огрызком карандаша:
«Человек у Клязьмы под оврагом умирает. Надо сейчас доставить его в больницу».
Илья Михайлович не торопясь извлек очки из комода, не торопясь надел их на нос, но как только прочел записку, так выпрямился, расправив свои широкие богатырские плечи.
— Мигом доставлю, — сказал он. — Только знаешь какое дело… Ведь у меня права-то отняли. Придрались такие-сякие, говорят: «Ты, дед, слышишь не шибко важно». Я теперь на своем коньке только что сено да дрова вожу, а в город ездить опасаюсь. Ну, да была не была! Время ночное, авось проскочим.
Через пять минут старик вывел своего «коня» из сарая. И еще через пять минут с треском, чиханием и ревом, подпрыгивая на кочках, двое на мотоцикле помчались вдоль села, провожаемые лаем собак. Яркая фара освещала им путь. Возле церкви был отлогий спуск к реке, они повернули налево, вновь повернули налево, покатили вдоль берега, наконец подъехали к палаткам.
Георгий Николаевич оглядел ребят, собравшихся вокруг своего воспитателя. Все были в одинаковых синих, обтянутых спортивных костюмах. Не сразу он мог отличить мальчика от девочки.
Приехавших встретили встревоженные, но исполненные надежды лица и голоса:
— Ему лучше! Нашему Петру Владимировичу лучше. Может, не надо в больницу?
— Действительно, резь в животе не такая зверская, — сказал больной.
— Нет, Петр Владимирович, немедленно повезем вас в город, — как можно решительнее возразил Георгий Николаевич.
Расталкивая ребят, вместе с Ильей Михайловичем он подошел к больному.
— Вы говорили мне, что очень любите ребят и любите возиться с ними? — спросил его Петр Владимирович.
— Да, говорил, — подтвердил Георгий Николаевич, не совсем понимая, куда тот клонит.
— И вот потому, что вы любите возиться с ребятами, я сейчас очень серьезно продумал одно дело. Я выслушал мнение отряда, мнение единодушное, — продолжал Петр Владимирович. — Отряд останется жить здесь, в палатках. А вас, как верного ребячьего друга, я решаюсь просить: ну хоть одним глазком за ними поглядывайте.
