Михаил умылся в своей каюте и подумал о завтраке. Спускаться в кают — компанию не хотелось, но другой возможности позавтракать у него не было. Может, что — то от ужина осталось? Ромашкин не признавал таких изысканных тонкостей, как чашечка кофе по утрам — дома он всегда жарил яичницу или хлебал борщ.
В кают — компании, вопреки обыкновению, царила могильная тишина, и не слышался гогот молодых голосов.
— Привет, Сашок! — обратился Мишка к вестовому. — А где Иваныч? Что нового произошло на судне?
— Иваныч делает очередную ревизию своему хозяйству перед дальним походом, — ответил вестовой. — А на судне, кроме убийства, ничего не произошло.
— Осталось что-нибудь от ужина? Я бы съел, — отозвался Мишка.
— А кто бы сомневался? — ответил вестовой, накладывая полную тарелку вчерашней пшенной каши. — Я разогрел в микроволновке.
— Так какого убийства, Сашок? Ты имеешь в виду буксир? Что, придется его списать? Совсем плохи его дела?
— Да ты что, Ромашкин? В самом деле не знаешь или придуриваешься? Весь корабль на ушах, а он спит, как сурок. Тебя что, следователи не вызывали?
— Что — то я ничего не пойму! — Мишка застыл с ложкой в руке. — В самом деле, кого — то убили? Я спал, как убитый… Тьфу-тьфу!
— Вчера в трюме убили водолаза из Южного порта. Так говорят, по крайней мере, — сказал вестовой. — Может, еще и неправда. Может, сам помер.
— В нашем трюме?
— В нашем.
— Что там делать водолазу из Южного порта? Что вообще может делать водолаз на нашем плавкране?
— Вот и я о том же, — отозвался вестовой.
— А как фамилия водолаза, хоть знаешь?
— Костров. Серега Костров.
Ромашкин, который еще не отошел от стойки и стоял с тарелкой дымящейся каши, поставил ее на полку и угодил мимо. Тарелка упала на пол и, ударившись о кафельные плитки, раскололась на две половинки.
Уставившись на размазанную по полу кашу, Мишка глухо произнес:
— Сейчас! Я уберу сейчас.
— Да что с тобой, механик? Ты не болен? — заволновался вестовой. — Я сам уберу. Плохо тебе, что ли? Или… ты знал его?
— Кого? — с усилием спросил Мишка.
— Убитого?
— Да так, — неопределенно ответил Мишка и пошел в свою каюту.
Да! Он знал Кострова. Он познакомился с ним пять месяцев назад. При этом оба они стали участниками самых невероятных событий, которые хоть изредка, но встречается в жизни каждого из нас.
В то майское утро он должен был срочно сдать в управление очередной отчет. Михаил Сергеевич Ромашкин свою работу любил, и с удовольствием распутывал клубок неисправностей в своем сложном хозяйстве, если случались поломки. Чтобы разобраться, он составлял схему узла, а потом «читал» ее шаг за шагом. Поэтому его домашний компьютер был забит техническими описаниями механизмов. По этой же причине он предпочитал работать дома.
