— Ты слишком много работаешь, — строго заметила она. — Пошли, поедим, а потом я волью в тебя стаканчик виски. — Голос Каролины чуть заметно дрогнул. Ее беспокоило, что Питер отдает столько сил их секретному проекту. Усталый вид ирландца пробуждал в ней чувство вины. Он работает на износ.
Питер ухмыльнулся:
— Чистого?
— Какого же еще? — лукаво отозвалась Каролина, проходя в дом. Ежегодно ей доставляли запас лучшего сорта виски, которое она заказывала специально для Питера. Сама она в жизни не прикасалась к крепким напиткам.
Девушка налила виски в большой стакан, не добавив туда ни содовой, ни льда, и протянула его Питеру.
— В духовке тебя ждет цыпленок, начиненный кокосовыми орехами, — сообщила она.
— Замечательно! — с энтузиазмом откликнулся он.
С затаенной тревогой Каролина следила за тем, как ее помощник сбросил с плеча дорожную сумку и рухнул в кресло, с наслаждением потягивая виски. Вид у него и вправду был измотанный. Каролине очень хотелось спросить, как подвигается работа, но она прикусила язык и отправилась в кухню, но, прежде чем приготовить салат, смешала себе коктейль с ананасовым соком.
Питер появился в кухне, когда Каролина уже накрывала на стол. Девушка положила на его тарелку щедрую порцию цыпленка с салатом и стала смотреть, как жадно он ест. Это уж никуда не годится!
— Питер, ты совсем себя загнал. Не нужно так надрываться.
— Нужно, голубка, нужно. Мы уже совсем близко к цели. Ей-Богу, ждать осталось недолго.
Сердце девушки от волнения забилось сильнее, но она не позволила отвлечь себя от главной темы — здоровья своего главного ботаника.
— Что ж, отлично. И все-таки я настаиваю, чтобы ты заботился и о себе. Я же вижу, что ты живешь впроголодь! — упрекнула она его полушутливо. — Хочешь, я найму для тебя какую-нибудь славную девушку, чтобы стряпала и…
— Нет! — поспешно рявкнул Питер, угрожающе нахмурив густые черные брови. — Не желаю, чтоб какая-нибудь баба вечно топталась у меня под ногами!
Каролина рассмеялась. Сердитый вид и грубый тон Питера ее не обманули. Многие люди поддавались на эту его уловку, но она хорошо знала, что за внешней неотесанностью таится великодушное, чувствительное сердце.
— С каждой нашей новой встречей ты все больше становишься похожим на ворчливого старого профессора из книжки.
— Увы, голубка, я всего лишь жалкий, ничтожный докторишка.
— Ах ты, бедняга! Я приготовлю тебе постель в комнате для гостей.
Питер вновь притворно нахмурился, но в глазах его заплясали веселые чертики.
