Стеф побледнела. Уперевшись руками в бока, она возмутилась (запинающийся пьяный лепет перешел в полноценный скулеж):
— Как ты можешь так отзываться о людях, которых вообще не знаешь?
Я безразлично пожал плечами:
— Называй это интуицией.
Повисло неловкое молчание, но тут вмешалась Лулу и схватила Стеф за руку:
— Пойдем, котенок, время выпить.
— Ты ее не очень пои, — предостерег я. — Похоже, она уже хорошо набралась.
Стеф показала мне язык, пока Лулу тащила ее к бару. Когда они отошли, Пессимист похлопал меня по спине.
— Набрасываешься на свою девушку, Мямлик, за то, что у нее хватает смелости общаться с важными шишками?
— Не надо было забывать дома поводок, — хихикнул Клайд.
Да, я большой засранец. Признаю, пьяный дурак.
— Ничего, Стеф — большая девочка, — промямлил я.
И верно, Стеф с бокалом мартини в руке уже подпирала барную стойку и увлеченно следила, как Лулу складывает из салфетки какую-то оригами. Я и сам засмотрелся, как Лулу настаивала, чтобы бармен надел на голову бумажный кораблик.
— Черт побери, вот и она! — пьяно обрадовался Пессимист.
Я проследил за его взглядом. Пессимист смотрел на группу пальм, рощицей составленных в углу зала, где в лабиринте пластиковых стволов в длинном алом платье сидела ослепительная Воплощенный Секс.
— Господи, — выдохнул я, и дыхание застряло у меня в горле.
Клайд присвистнул:
— Елкины палки! И не только елкины…
Пессимист на некоторое время мечтательно оцепенел, но вскоре энергично потряс головой и вытер слюну с подбородка.
— Нет, нет. Игнорируем платье. Рядом с ней, джентльмены, сидит знаменитый русский женишок.
Ослепленные великолепным совершенством Воплощенного Секса, мы с трудом перенесли внимание на высокого загорелого мужчину в прекрасно сшитом костюме, сидевшего рядом с ней. Он носил старомодные усы с навощенными кончиками, как у полковника Мастарда[26], но в остальном в его внешности мы не нашли ничего примечательного.
Пессимист сверил время по своему «Блэкберри».
— Ладно, не будем отвлекаться — пятнадцать минут до громкой премьеры. Пойду проверю, как там дела у парня, — показал он на аналитика, устанавливавшего проектор. — Главное, чтобы техника не подвела. Почтальон, иди займи беседой Воплощенный Секс и русского жениха. Не позволяй им покинуть зал до того, как фильм закончится. Хоть двери блокируй, мне все равно.
Юный Почтальон, не веря ушам, уставился на него.
— Ты что, хочешь, чтобы я вот так подошел и начал беседу? По-моему, я для нее не более чем кусок дерьма!
