— На-ка вот — выпей…
Он положил на стол черный шарик препарата, и аккуратно налил в кружку из фляжки воды.
— Ты не думай — все апробированно, да и не вода это, а тоже — компонент… Доза пока гомеопатическая, пробная. Давай, смелей…
Жора без колебаний сунул шарик в рот и запил предложенной водой. Вода оказалась как вода, шарик тоже был безвкусный.
Через минуту-полторы от Жориной макушки до пяток прокатилась некая волна, типа озноба. Потом, мир резко наполнился звуками, запахами, цветом. Темнота раздвинулась. Прогоревший костер засиял оранжевым цветом теплового излучения, из березовой рощи донеслись самые разные звуки — треск, пощелкивание, хруст. Жора повел головой, и легко увидел в полусотне метров в глубине рощи зелено-оранжевый контур настороженно присевшей лисы. Чуть поближе, в стороне, он отчетливо разглядел оранжевое тепло ежа, вышедшего на ночную охоту перед зимней спячкой.
Окружающая природа навалилась на него всей возможной информацией — Жорин мозг переполняли звуки, запахи и картинки, немного похожие на то, что Жоре довелось увидеть в армейскую бытность в приборе ночного видения.
Все это длилось две-три минуты, и когда наваждение прошло, Жора облегченно вздохнул.
— Ну как? — спросил профессор — впечатляет?
— Да уж — покрутил головой Жора — крутые таблетки.
— А всего-то — натолкнул на идею некий трофейный препарат хиропон, японцы его еще в тридцатые придумали. Во время Второй мировой американцы его тоже взяли на вооружение — назвали «кискины глазки», давали часовым, работникам ночных предприятий. Мы посмотрели действие, разобрались — ну и улучшили, как водится. И это еще не все наши мульки, но остальное с кондачка пробовать нельзя, только под контролем.
— Да уж — Жора покрутил головой — я не удивлюсь, если завтра Вы мне волшебную палочку покажете…
— Ну, волшебной палочки нет, а вот волшебную страну ты очень скоро увидишь. Давай-ка, друг мой Георгий, иди отдыхать. Завтра еще будет время поговорить, раньше полдня калитка не откроется… Дуй спать, я пока подежурю.
Профессор встал, похлопал Жору по плечу, и подбросил в костер пару поленьев. Потом снял двустволку Михалыча с березы, и сел на стульчик поближе к костру, положив оружие на колени.
— Давай, Жора, ложись лучше к Натахе под бочок, а то Михалыч дюже храпит.
Действительно, храп Михалыча доносился из палатки весьма отчетливо.
Жора подумал, и решительно отправился на ночлег в будку.
