Из-за этого теперь и бродили они, будто в трех соснах, однако длинный дом с облупившейся бордовой краской и зелеными балконами как сквозь землю провалился.
— Надо звонить Чубаристову, — распорядилась Клавдия.
— Мы где-то рядом, я чувствую! — огрызнулся Игорь.
— Хватит, — сказала Клавдия; впрочем, прозвучало это мягко, почти успокаивающе, — не знаю, как у тебя, а у меня времени в обрез…
Навстречу по тротуару неслась сухощавая тетка в домашних тапочках, сжимая в руках у груди, как самое дорогое, пачку газет.
— Вы случайно не почтальон? — окликнул ее Игорь, и фраза его прозвучала не как вопрос, а, скорее, как утверждение.
— А в чем дело? — И без того вытянутое лицо тетки стало похоже на лисью мордочку, глаза забегали. — Я на другом участке, так что претензии — не ко мне…
— Мы заблудились, — успокоила ее Клавдия. — Может, поможете?..
Порогин извлек из кармана блокнот и начал пересказывать информацию Чубаристова.
— Тю-ю! — воскликнула почтальонша, довольная тем, что выступает не в качестве ответчика, но проводника — даже подбоченилась от важности. — Что ж вы сразу не сказали! Вам Дениска-Хорек нужен, а?
— Во-во, — подтвердил Игорь. — Хорек, он самый.
— Так вон его дом, во дворе… я как раз в соседнюю квартиру иду, так что пошли вместе, я покажу. А вы чего, приятели его будете?..
— Много у него приятелей бывает? — не ответив, поинтересовалась Клавдия.
— Так порядочно! — просияла почтальонша, довольная, что получила возможность промыть чужие косточки.
— Выходит, вы с ним знакомы?
— А то! Кто ж Хорька не знает. У него нынче краля завелась — всем кралям краля. Расфуфыренная ходит, а к дому на машине подъезжает. То рыжая, а то вовсе черная, как цыганка. Я ее уж сколько раз видела!..
— Журавлева! — воскликнул Игорь, не сдержавшись, а Клавдия только головой покачала и глянула на него недовольно.
— Что вы говорите? — мгновенно среагировала почтальонша.
— Не помните, когда она тут в последний раз появлялась? — спросила Дежкина, будто не услыхав вопроса.
— Кто?
— Девушка эта… подружка Дениса.
— Хи, девушка! — мелко захихикала почтальонша. — Скажете тоже. Какая она девушка!.. Ну, смотрится она, конечно, ничего, но для девушки старовата. У меня глаз алмаз, тридцать годов ей, никак не меньше. Тоже мне, девушка!.. — И она вновь рассыпалась в ехидном смешке.
— Вижу! — воскликнул Порогин, едва они завернули в низкую, доверху исписанную мелом подворотню. — Вон он, дом, — и стены бордовые. Точно как Чубаристов говорил.
