— «Волга»?
— Не-е-е… «Волгу» я знаю, зять мой на ней катается. А эта… Остроносая такая. На утюг похожа, только вишневого цвета.
— «Девятка»? — догадался Порогин.
— Может, и «девятка», мне как-то без разницы. Но то, что все Лешкины девки приезжают на ней, — это факт.
— Жуткий тип этот Черепец… — насмешливо проговорила Клавдия.
— Жуткий не жуткий, а с бабами ему явно не везет, — уверенно заявила краснолицая.
— Вот его б твоей Нинке, да? — язвительно хихикнула вторая старушка.
— А и хоть! — взвизгнула краснощекая. — Не твоей же Таньке!
— А чем моя Танька тебе не угодила? Ей Черепец твой и на фиг не нужен!
— А вот не скажи — Черепец жених завидный, — вставила третья. — Когда баб нет, Лешка нормальный. Приветливый такой, вежливый… А как баба — зверь! Эх, раньше люди другими были, не такими, как сейчас…
— Да ла-адно! — вскипела вторая. — И раньше кобелей хватало!.. А уж блядей и подавно!..
Спор разгорелся с прежней силой, и через несколько мгновений бабульки настолько увлеклись, что совсем не заметили исчезновения Клавдии Васильевны и Игоря.
Особняк Черепца был в каких-то метрах от старушечьего «насеста». Добротный двухэтажный домина, сложенный из крепких бревен и обнесенный сплошным бетонным забором. На железных воротах, выкрашенных в светло-зеленый цвет, висела проржавевшая табличка: «Осторожно, злая собака!»
— Ох, уж эти сороки… — пробормотал Игорь, вдавливая кругляшок электрического звонка.
— Ну что ты, Игорек, это народ, уважать надо… — жмурясь от солнца, нежно проговорила Клавдия.
Ждать пришлось довольно долго, прежде чем ворота наконец со скрежетом распахнулись.
Алексей Георгиевич оказался мужчиной лет сорока, невысокого роста, с невыразительным лицом, большими залысинами на яйцевидной голове и двухдневной щетиной на впалых щеках. Одет он был весьма непритязательно, по-дачному — старые спортивные рейтузы пузырились на коленях, а на клетчатой рубашке с длинными рукавами отсутствовало несколько пуговиц.
«На бабника не очень-то и похож, — отметила про себя Дежкина. — И что в нем привлекает молоденьких девиц, да еще в таком количестве?»
Клавдия невольно возненавидела Алексея с первого взгляда. Ведь это именно из-за него над ней будет смеяться вся прокуратура.
— Прошу прощения за внешний вид, — перехватив изучающие взгляды визитеров, смущенно произнес Черепец. — Вы из прокуратуры? Если можно, документики… — вежливо потребовал он и, увидев перед собой «корочки», сделал шаг в сторону: — Сами знаете: в наше время доверяй, но проверяй… Заходите, пожалуйста.
