Моя аура была сильнее подавляющего большинства обывателей, однако я встречал нескольких людей с просто-таки чудовищной силой. Отличным примером может служить женщина-судья, которая выносила мне приговор: ее энергетика носила двоякий характер: аура личной власти была едва не мощнее, чем аура, данная ей государством. Становилось понятно, что если того полицейского можно оттащить от властной «кормушки», и он станет простым смертным, как и все — то с ней дела обстоят совсем иначе…
После пары недель таких наблюдений я видел мир уже совсем в ином свете, нежели видел его раньше. Большинство отношений между людьми, так или иначе, оказывались построены на фундаменте властных взаимоотношений: есть хозяева, которые обладают силой подчинять, и есть рабы, которые готовы подчиняться. Третьего просто не дано.
Да, были и эмоции, и личные привязанности и симпатии, однако они терялись как одинокие звезды на фоне черноты космоса. Приводящая в трепет картина, по правде говоря.
Я, наверное, так и не смог бы применить те способности, которые появились у меня, если бы не Вторжение. Оно изменило всех людей, навязало им новую систему ценностей, и показало, насколько человечество далеко от тех идеалов, которые декларируются повсеместно.
Через шестьдесят пять дней после моего первого сна, ознаменовавшего начало моей трансформации, в мир вторглись демоны, а я, озабоченный экспериментами над самим собой, до самого конца так и не замечал признаков их скорого появления. Их прозвали «демоны», хотя кто они такие на самом деле — остается загадкой до сих пор. И чтобы отгадать ее, человечество должно выжить в войне против тварей, наделенных невероятными способностями, на заранее подготовленном этими монстрами поле битвы — нашей планете.
Со временем ситуация во всем мире стремительно ухудшалась, словно лихие девяностые вернулись — но на этот раз в мировом масштабе: теперь выходить из дома в темное время суток стало просто опасно: компании подвыпивших подростков бродили по улицам, выискивая жертв, задирая одиноких прохожих и цепляясь к таким же, как и они сами беспредельщикам. Не проходило и дня, чтобы по телевизору не показали очередную серию сюжетов об ужасах, творимых на улицах города. Нападения на людей, жестокие избиения и убийства — вот что стало хитом новостных каналов.
Выключив опостылевший телевизор и зашвырнув пульт за диван, я решил — пора выходить из добровольного отшельничества, и выбираться на улицу. Сидеть дальше в пыльной комнатушке было невыносимо скучно, но раньше у меня было оправдание — изменения, произошедшие со мной, вносили коррективы в течение моей жизни. Теперь, когда я понял, что мир медленно, но верно сходит с ума, мне захотелось, если не принять в этом самое непосредственное участие — так хоть поприсутствовать при этом знаменательном событии. Так что я накинул легкую ветровку поверх футболки, сунул ноги в потрепанные кроссовки, и бодрым шагом направился во внешний мир.
