— Конечно, я готов, абсолютно и полностью к любому сотрудничеству, — спокойно ответил Номин.
— Это, конечно, хорошооауу-оо. Значит, никому из нас не будет больно.
В этот момент в ухе Номина что-то зашипело и небольшой удар тока в запястье, где был универсальный переводчик, заставил монаха дернуться. Спустя секунду тихий шепот пробился сквозь помехи, и Зеленый Глас услышал встревоженный голос Дьора.
— Где ты? Что случилось? Ты жив?
Град вопросов посыпался на монаха, заставив на секунду ошеломлённо замереть. Ответить сейчас было в высшей степени неосторожно, но если Золотой не получит ответа, то он может вывести свой голос на громкую связь. И тогда проблем точно не избежать. Что же делать?
— Я повторю второй и последний раз, с какой целью ты летел к нам в страну? — резким тоном произнес Сальвадор.
Похоже, пока монах вел сам с собой мысленный диалог и слушал Жана, он ненадолго отключился от беседы и не услышал первый вопрос. Сейчас стоило быстро что-то придумать и выиграть время, чтобы ответить Дьору.
— Буду честен, моя миссия была сугубо миротворческой. Я должен был помочь заключить мир между воинствующими сторонами. Так что, наверное, произошло небольшое недоразумение, — наконец, сказал Номин.
— Значит, ты летел к этим трусливым шавкам из правительства. Похоже, у них не хватает собственных сил, и они попросили помощи на стороне. Что ж, это еще раз показывает их дерьмовую сущность. Ну а ты голубь мира сейчас расскажешь мне поподробней, что за оливковую ветвь нёс этим ублюдкам. Что это было? Оружие, деньги, какие-то секретные планы? Отвечай! — вдруг заорал диким голосом этот детина и замахнулся на монаха.
Но Номин даже глазом не повел. Его было не пронять такими дешевыми психологическими фокусами. Да и перехватить удар Сальвадора он смог бы без проблем. Во только не стоило пока показывать все свои козыри. Поэтому, монах запоздало дернулся и прикрылся ладонями, словно от страха перед болью. Затем, подбавив к голосу немного дрожи, быстро пролепетал.
— Я скажу, всё скажу, только не бейте меня! Пожалуйста!
— Отвечай, иначе в следующий раз я вмажу тебе по-настоящему, — продолжал давить Сальвадор, видимо возомнив себя настоящим инквизитором, выбивающим признание у какого-нибудь грешника.
— Да, да! Только могу я посетить туалет, а то будет неприятный конфуз, — с самым жалостливым видом, какой мог изобразить, попросил Номин. Ему нужно было хотя бы несколько минут, чтобы объясниться с Жаном. А для этого сойдет любое уединенное помещение. Сальвадор принял актерскую игру монаха за правду и милостиво кивнул конвоирам отвести его в отхожее место.
