— Ох, дорогой, конечно же, ты прав. Я, наверное, погорячилась. Наверное, потому что плохо себя чувствую. Давайте продолжим наш разговор чуть позже. Скажем через пару дней, — аккуратно произнесла Сяомин.
Она понимала, что просто так им уйти навряд ли дадут. Но, прикрывшись «веской» причиной, есть шанс сделать вид, что она просто хочет всё обдумать. И тогда, возможно, всё обойдется без насилия и кровопролития. А за тем, что эти двое, если нужно и агрессию проявят, она не сомневалась. Вон как у второго глаза сверкают, словно уже разделывает тушку убитого животного. В данном случае её тушку. Аж, мороз по коже.
— Думаю, такая возможность есть. Если вам действительно нехорошо, — с нажимом ответил второй собеседник.
— Да, трудно соображать на такие серьезные темы, когда голова раскалывается и какой-то странный жар. Наверное, я немного приболела. Но, думаю, через несколько дней я буду в норме и мы продолжим.
А лучше через пару лет или вообще никогда, подумала про себя Сяомин. Эти двое начинали её по-настоящему пугать, и она хотела поскорее покинуть их общество.
Что же касается Дениса, то тут ей стоило пересмотреть своё отношение к нему. Его, резко изменившееся, поведение наводило на смутные подозрения. И это будоражило и расстраивало девушку.
— Ну что ж, тогда мы пойдем. Если что, следующую встречу назначим через Дениса, — произнесла Сяомин и поднялась с места, разворачиваясь к двери.
— Конечно, до скорой встречи, очень скорой, — странным голосом произнес Аристократ.
— Прости Лепесток, так надо, — неожиданно нежным тоном сказал Денис.
Он очень редко использовал это милое прозвище для Сяомин. И сейчас, и место, и время было очень неподходящее. Так что, удивленно повернув голову, она увидела извиняющийся взгляд Дениса и, направленное на неё, дуло инъектора дальнего действия. Раздался щелчок и небольшая пластиковая капсула пронзила её шею. Легкое онемение мгновенно распространилось по всему телу. Она попыталась схватиться за Дениса, чтобы не упасть. Он шагнул навстречу, чтобы подхватить уже безвольное тело. Обмякшая Сяомин повисла на его руках.
— Дело сделано, — спокойно произнес Аристократ.
Павел Лаврентьевич Босх в очередной раз пытался создать стройную теорию способностей Вячеслава, но каждый раз экспериментальные данные рушили всё подчистую. Это словно некая игра с ирреальностью. Когда ты видишь и ощущаешь одно, но другие чувства говорят другое. Представьте себе яблоко, и потрогайте его. Обычный такой фрукт. И вроде все нормально. Но потом вы замечаете, что яблоко тихонечко поет, стоит его поднести к ушам. Затем бьется током, когда вы произносите любое числительное и, напоследок, откусив кусок, вы понимаете, что это красная икра. Безумие, не так ли? Но вот как раз в ситуации с Вячеславом все это становится чудовищно реально.
