Увидев альбом, я подумал о фотографии…
Мужичок вернулся минут через десять и присел рядом со мной на крылечке.
— Ты не заметил, — спросил я, — кто выходил отсюда?
— Работал я, — сказал он, подумав. — Но вроде девка какая-то выбегала.
— Давно?
— Да, может, с час будет. Или меньше чуток… Работал я…
— Ты вспомни хорошенько, — попросил я. — Может, знаешь ее… Нужно это, понимаешь?
— Чего ж не понять. Только не глядел я… Пробежало что-то, это верно, помню. А знаю не знаю, этого не скажу. Ходят к нему всякие. И девки, бывает, ночуют.
Он помолчал, потом спросил осторожно:
— Можно, я на Витьку погляжу?
— Наглядишься еще, — пообещал я. — Родителей его знаешь?
— Здороваемся… Люди как люди. Без рогов…
— Давно они тут?
— Годов двадцать. Витьку-то, покойника, я вот таким помню.
Он показал рукой, каким он помнит Витьку. Отзывался он о Витьке как-то пренебрежительно.
— Тебе, я смотрю, парень не сильно нравился…
— Нехорошо, конечно, про мертвого, — сказал он задумчиво. — Но струи в нем не было. Я вот, к примеру, знаю, что ежели дом леплю, так он и мне, и детям моим нужен. А Витька как цветочек рос. Лютик, одним словом. Ты меня понимаешь, инспектор?
— Не так чтобы, — признался я.
— Лучше не объясню. Ну, вот с капустой такое случается. Кочан не завяжется — она и попрет в лист… Точь-в-точь, как волосатики нонешние. Все у них в волос уходит, все соки. Потому и худые. Замечал, поди?..
Я усмехнулся.
— Значит, по-твоему, Витя в лист рос?
— Ну да. Не пойму только, почему убили его… За так ведь не убивают.
— Бывает и за так, — сказал я.
— На улице бывает, в драке пьяной тоже. А тут его, видать, кокнули с соображением, потому что и тебе заодно приложили. Выходит, запутался в чем-то Витька. А в чем он, цветик этот, мог запутаться, я и ума не приложу. С другой стороны, ежели ты к нему пришел… Не зря ведь пришел…
Хитрый мужичок от рассуждений незаметно подкрался к вопросам. Отвечать на них у меня не было охоты, да если бы и была, нечего мне было сказать мужичку. А Витю он, кажется, понимал. Его оценки не противоречили моим мимолетным впечатлениям. И в то же время…
«За так не убивают»…
— Ночуют, говоришь, тут, — сказал я. — А родители как? Не препятствуют?
— Так ведь это когда бывает. — Он прищурился и косо глянул на меня. — Это когда их дома нету…
— Сегодня, например…
— Не знаю, — неохотно ответил мужик, затаптывая окурок.
Я понял, что он врет, но не стал настаивать. Я не удовлетворил его любопытства — он платил той же монетой. Или просто не хотел мужик ни на кого наговаривать.
