В зимнем небе низком, мутном —
Желтая луна;
Я в лесу, в усильи трудном:
Предо мной — стена.
Подымаюсь. Время ночи
В снежной тишине
Неподвижно. Нету мочи,
Силы нет во мне.
Страшно мне: я ненавижу
И душа в огне,
За стеною дом я вижу
И людей в окне.
Вижу золото и вещи,
Явства и ковры,
Блеск мечей, во тьме зловещий,
Час глухой поры.
Всё богатство здесь добыто
Грабежом, войной,
Много и рабов зарыто,
Битых за стеной.
Слышу споры я и крики
Иностранных слов,
И слова как звери дики,
Будто волчий зов.
Затемненный, как туманом,
Холодом седин, —
«Погублю их я обманом», —
Говорит один.
Говорит другой: «Отравой
Надо извести!»
И кричат: «Войной кровавой,
Бог наш, отомсти!..»
И грозят мечами, ядом,
Глядя на восток…
Вижу — дом там, близко, рядом,
Как живой цветок.
Дом иной, иные люди,
Всё не так, как здесь;
Ярким светом дышат груди,
Дом открытый весь —
Для друзей, для мира. К счастью
Строят жизнь. Она —
Целым миром, каждой частью
Как любовь полна.
Будто пчелы золотые
Люди там живут;
Вижу — мне они родные
И к себе зовут.
Многочисленны, едины
И сильны в труде
И упорны, как плотины
На большой воде.
Чуден труд, умны движенья
Напряженных рук;
В братском подвиге служенья
Нет напрасных мук.
Есть у них мечи, отвага
И огонь, чтоб жечь,
Но они у них — для блага,
Чтоб народ сберечь.
Потому что волчьим воем,
Как больной урод, —
Черный дом войной, разбоем
Истреблял народ.
Понимаю: смертью, кровью
Дышит черный дом;
Светлый дом, чтоб жить с любовью,
Счастием ведом.
В черном доме — брань и топот,
Мерный стали звон,
Нет людей и воин — робот…
Вот — выходят вон —
Это — сон, проснуться надо,
Никогда не спать,
Но душа и в боли рада
Вещее познать.
Знаю: сплю я мне б проснуться,
Но сквозь тяжесть сна
Вижу, как сгорая гнутся
Черный дом, стена.
