Сон в холодном доме | страница 11
Буду силиться писать нежности,
Стихи.
Захочу опять искриться,
Как на пальмах самум,
Чтоб не узнать самому
Муть лица.
И опять окрылено, вдруг,
Перепутаю райские ценности
И устану усталость нести
К утру.
Сборник стихов. 1930. Выпуск III.
«И будет день тяжелый и святой…»
И будет день тяжелый и святой,
На желтых листьях осень станет биться,
И ветер, стиснутый дождливою водой,
Приблизить резко огненные лица.
Сплетется мост добра и зла,
Настанет бредь беснующих молений
И разума — в знакомой лени —
Звездой взмятется синяя зола.
А телу жуткая миражится печаль
— В высоком ястребе подстреленный полет —
Покорные потери на плечах,
Легчайший взмах и недолет.
«Стихает бред…»
Стихает бред
Нежности, слов и зла;
В добре
Окаянной повисла
Тоска.
В скате
Стиснутых дней
— Песков
Сковано
Все, что обиднее.
Любви звонкое горе,
Напряженной ночью в пустыне
Стынет
В горле.
Необыкновенные круги
Благополучия: —
Круче,
Лунного моря на скалах,
Падают руки.
Берложной убыли, —
В нетерпеливом оскале,
— Губы.
И умирает
Святое противоречие
Без встречи
Рая.
Звенит тишина в виске,
Стынуть в небе образы,
Дымятся звездные росы
В песке.
«Числа» 1930, № 2–3
«Загорятся упорно глаза…»
Загорятся упорно глаза,
Метнутся сполохами души
И тяжесть видений сдушит
— Голоса.
А потом, исступленные сны
Звездопадами в черное море,
Будут вязнуть криком лесным
В горе.
Обползет круг в тишине
Равноценность, с правом единым,
И повиснуть крылья льдинами
В вышине.
К небу, опять, побредут
Без дорог — навзничь — на горы,
Впереди человек на кресте и в бреду
Загорится.
Ожидать будут вновь по ночам
Напряженного, тихого шепота
И земного, берложного пота
Палача.
«За горой залегла последняя ночь…»
За горой залегла последняя ночь,
С красной луной недвижной в зените
И шуршать облака паутиновых нитей;
На осенних кустах умирают мучительно розы,
Море рвется меж скалами в звездные клочья.
В памяти образы холодной земли, —
Человеческой жизни любовные взятки,
И слов искупленья торопливых и зябких,
И Бога их звонкие ветры мели,
К ангелам входа, глухонемым и безумным…
Человеческий мост из сплетенных людей,
Прикрепленный к райскому дереву знанья! —
— Стонал и метался под тяжестью сна
Веры, любви и надежды, и тяжестью тела,
Об дерево бился — паденьем в огонь лебедей.
«Числа» 1931, № 5
«Туманами образы от рая до ада…»
Туманами образы от рая до ада
Из болот до вершин, к исступленью
И стынут смертельною ленью,
И цепкими взмахами падают.
Измеряет в душе полуночные будни
Спокойное райское море,
В жизни безумное горе
Без веры, любви — блудное.
Усталость природно разумная —
Книги, похожие на Сон в холодном доме