Оглянувшись вокруг, я не увидел мертвеца. Но моим глазам явился призрак красивой женщины. Я толкнул локтем де Ламбанта. Женщина была сильной и величавой, глаза ясные, грудь полная, золотые волосы, заплетенные в две косы, свисали до сосков. На ней было свободное белое платье, длинное до пят и спадавшее с одного плеча. Оно оставляло грудь обнаженной. На голове у женщины был шлем. В руке — полированный щит.
— Де Ламбант, — сдавленно прошептал я.
Появившееся видение начало мерцать. Как только я сделал шаг в его направлении, оно покрылось рябью и исчезло, как отражение в воде. На месте женщины стоял старик — древний скелет, обтянутый лишь кожей без единого волоска на голове. Он опирался на палку, глаза смотрели куда-то вдаль и излучали огонь.
— Демон! Я мог бы поклясться, что я…
— Не клянись! — воскликнул старик. — Кто клянется, тот умаляет свое достоинство. Вы останетесь здесь лишь на минуту.
— Мы и столько не собираемся здесь быть. Мы уже уходим домой, — сказал де Ламбант, но старик заговорил опять, оставаясь неподвижным в глубоком полумраке свода.
— Я иду с далекого севера и направляюсь на юг. Я стремлюсь мимо туманных окон вашей жизни, подобно журавлю в полете, направляющемуся к теням Сахары, и завтра меня уже не будет в вашем городе.
— Сожалеем, но у нас нет денег, — уже смелее произнес я. — Манера говорить была у него такая же, как у малайсийских старцев. — Мы надеялись, что ты угостишь нас выпивкой или познакомишь со своей хорошенькой дочкой.
— Тебе померещилось, юноша. Ты видел не мою дочь. Это была Минерва, наша общая мать. Она посетила тебя с особым намерением.
— Каким намерением?
— Мудрость. Ты должен будешь приобщиться к мудрости…
— Идем, де Ламбант, — обратился я к Гаю, который уже развесил уши и слушал старца. — Мне уже и так достаточно насоветовали, я бы предпочел обойтись без этого. Плевать мне, куда летят журавли.
Я взял его за руку и попытался увести, но он воспротивился и подошел к старцу.
— Я хочу знать свою судьбу, сэр. Смогу ли я получить хорошую роль в новой пьесе?
Держась по-прежнему прямо, старик ответил:
— Вы оба будете играть роли и ненавидеть друг друга, если не прислушаетесь к моим словам и не поворотитесь к Минерве.
— Гай, не строй из себя обезьяну. Пойдем, разбудим Кайлуса и расколем его на бутылку. Иначе эта старая вошь разнесет нашу жизнь в клочья.
Почти силой я увел своего друга прочь. Старик не шелохнулся. Когда мы уходили, он неподвижно пялился вдаль.
