Он, однако, не ведал, до какой степени я сделался героем в глазах его дочери Армиды и насколько я полонил ее сердце. Даже Бедалар бросала на меня воспламеняющие взгляды. В эту ночь, когда фонтан на Старом Мосту испускал струи епископского вина, Армида была со мной. Вместе с де Ламбантом, Кайлусом и другими друзьями мы пили за юность, любовь и дружбу, провозглашали тосты за Малайсию и за смерть всех тех, кто пытается помешать такому естественному и счастливому порядку вещей.
КНИГА ВТОРАЯ
Незаслуженный пир
Мы тащились с де Ламбантом по темным улицам Малайсии, пошатываясь от выпитого вина. У каждого была гитара, и временами мы пытались что-нибудь спеть. Ночь была на исходе. Прошел второй день Праздника Рогокрыла и приближался рассвет третьего дня. Когда Армида и Бедалар были возвращены в свои респектабельные семьи, де Ламбант, Портинари и я бродили всю ночь по городу, пока не кончились деньги. Отто бездействовал во время празднеств, но пришло письмо и гонорар от Поззи Кемперера, которые принес один из его слуг. Поззи сообщал нам, что с наступлением осени для нас будет работа. Наша репутация и наши кредиты были восстановлены. Нас снова пускали в заведение Труна.
Вечер казался бесконечным и несколько раз мы пели серенады под окнами Армиды и Бедалар. Из особняка Гойтолы на нас вылили помои, а из особняка Нортолини натравили собак. И мы отправились назад по пустынным улицам Старого Моста. Мы потеряли тучного Портинари. У нас не было ни денег, ни желания затевать проказы. Спать тоже не хотелось. Мы пели, но голоса не слушались нас.
Когда мы шли по пешеходному мостику через Розовый канал (через эту вонючую канаву, хотя она и имела название благоуханного цветка), Гай вдруг почему-то вскрикнул, глядя через ограждение в бурлящую воду.
— Де Чироло, скорее, там тело внизу, в реке! Я посмотрел на воду, но ничего не заметил.
— Тебе показалось.
— Клянусь тебе! Он, видимо, снова пошел ко дну. Человек без головы.
— Это твое отражение.
— Я видел. Обезглавленное тело.
— Либо это предзнаменование, либо ты пьян. Ничего там нет. Гай выглядел ужасно. Мост был освещен тусклой лампой.
Пока мы стояли, уставившись друг на друга и проверяя, на месте ли наши собственные головы, пропел петух.
Полуразрушенные хранилища держались за счет арок. Сооружения странной, забытой архитектуры отдавали глубокой древностью. В заброшенном гончарном магазине виднелись неглазурованные кувшины, похожие на слепые лица. Проходы были завалены мусором и костями животных. Подходящее место для встреч с трупами.
