— Ты никогда не пробовал воплотить образ скромного человека? — спросила Армида.
Общеизвестно, что плуты и порочные люди ведут суетливый образ жизни. Утро следующего дня принесло новые перспективы и заботы. Через час или два во дворце Чабриззи должен был начать работу с заноскопом Отто Сентсон. Мне необходимо было идти туда после обеда и прогнать сцену с Петицией. С утра я решил снова повидать Поззи Кемперера и убедить его, что Фаланте надо сделать офицером. Для этого визита необходимо было одеться соответственно. Нужно было навестить портного и узнать, подобрал ли он материал для моего сюртука. Вечером я пойду к сестре. Она поможет подготовить мне все необходимое для охоты в Джурации. Существовала проблема еще и с лошадью. У Мандаро была лошадь из породы невысоких и коренастых, но она, как и ее хозяин, была слишком религиозна для таких скачек.
Возможно, у Кемперера удастся разжиться треуголкой с плюмажем?
Позволив городским петухам разбудить меня, я поднялся, натянул высокие сапоги, надел тяжелый тюрбан, длинный галстук, нацепил деревянный меч и другие боевые доспехи. Когда я одевался, то напевал песенку:
«Бывают времена, когда мы бросаем вызов тому, Кто не ценит нашей добродетели…»
Я то и дело поглядывал на улицу, где уже суетились длинные утренние тени. Носились подмастерья с едой и питьем; в мастерские резчиков по дереву завозили материал; прачки были готовы к выполнению привычной работы; рыбаки обменивались гортанными выкриками. По аллее прогрохотала повозка молочника, запряженная быком с серебряными колокольчиками на рогах. Быком правил человекоящер с ороговевшей кожей.
Сквозь толпу, расталкивая всех локтями, пробирался военный. Он вошел в полосу солнечного света и случайно поймал мой взгляд, когда посмотрел вверх. На голове у него была та самая треуголка с плюмажем, которая была так нужна мне. Он пошел дальше. Я мучался от зависти. Я сижу в дешевой мансарде без гроша в кармане, и только любовь и амбиции возносят меня над несчастным укладом жизни, к которому волею судьбы я прикован. А вот у этого щеголя все в порядке, карманы, несомненно, набиты золотом и, конечно же, идет он на свидание с какой-нибудь сладострастной дамочкой. Иначе чего здесь надо капитану кавалерии в такое время, когда торговцы только-только открывают свои лавки?
Тихой песней я подавил свое недовольство. Одевшись наконец, я вышел на улицу и купил у знакомого булочника пару бутербродов с ломтиками наперченного мяса. Жуя на ходу, через рынок прошел к разрушенной сводчатой галерее Дворца Деспорта, где как раз менялась ночная стража. Переваливаясь на костылях, по улице брел Жозе, дядя Летиции. Но он не заметил меня.
