А за спиною - два больших крыла,
И сомневаться больше не могла.
Но любопытство далее толкает,
Опасности ей ведать не дано:
Она уже не трогает - ласкает...
И ум, и чувства - все в ней смущено.
В ее очах любовь и нега блещут,
Горит в груди неведомый огонь,
И к юным персям - как они трепещут!
Она прижала ангела ладонь.
И, пользуясь минутою удобной,
Промолвил он: "Я - дух богоподобный
Господь велел тебя благословить
И дать тебе блаженство предвкусить".
"Но кто ж держал к прелестной речь такую?
То был не я; об этом и тоскую.
Запрещено с людьми нам говорить.
То Герман был, аббат, в нее влюбленный
В деревне той он частым гостем был,
По целым дням вкруг хижины бродил...
Понятен вам мой гнев вполне законный
И мой позор? Мне белый свет не мил
Я опекать красотку прекратил,
И вот я здесь... Вы ржете от веселья,
А для меня - в чужом пиру похмелье".
Так говорил тот ангел, посрамлен.
Но не нашла сочувствия досада:
Над бедняком смеялись до упада.
Остался путь Панфера прегражден,
Хоть спать ложись! Пока все потешались,
Томился он и ангелов бранил.
Но вот момент желанный наступил:
Услышал он, как вопли раздавались:
"К оружию! Тревога! Посягнул
Приап на дев! Спасите! Поскорее!
Сатиры тут! - Нет, там они! - Живее!
Вставайте же! На помощь! Караул!"
Галдеж, возня - все на руку Панферу:
Пока вокруг несутся крик и вой,
Свой замысел исполнил наш герой
И проскользнул бесшумно за портьеру.
"Кто это?" - "Я" - "Кто ты?" - "Легко узнать
Меня, дружок, по пылким поцелуям".
"Как, ты дерзнул?" - "Любя, легко дерзать".
"Увидят нас! Ведь мы и так рискуем!"
"О нет, сейчас все заняты другим.
Там шум и гам; великому быть бою.
Я провести часок могу с тобою,
Желанием давно уже томим".
"Так я еще, по-твоему, красива?"
"Ужели ты не знаешь? Ну, так знай:
Лишь из любви к тебе я терпеливо
Переношу несносный этот рай,
Хоть и скучаю в нем до отвращенья.
Я поклоняюсь лишь одним богам.
Ты знаешь ли, каким? Твоим красам.
Им совершал я жертвоприношенья
И на земле; я обожаю их..."
Оставим их, читатели, в покое!
Пора взглянуть на грешников других.
На них святые ринулись толпою,
Схватили их... Не думали они
Стоять или сидеть; они лежали,
Притом не рядом... Но зато попали
Они в полон без лишней беготни.
Удрать, однако, удалось Эльфину:
Хитрец, надеясь кары избежать,
Напялил снова прежнюю личину,
Переметнулся к ангелам опять.
И вот Приап с толпою похотливой
Своих солдат предстал перед судьей.
Бесстыдным видом, позою игривой
