Вначале молодые перебивались передовицами о группе «Баадер-Майнхоф», которая накрыла войной террора Германию. Они сочиняли не оставляющие никаких надежд опусы, в коих означенная банда не сегодня завтра должна была занять также вещающие центры их страны, а в Якобсроте вот-вот начнет действовать некое партизанское формирование, ведя непримиримую борьбу за свободное применение гашиша и внедрение рок-музыки в репертуар ресторанов. Литературная страничка была целиком посвящена южноамериканской беллетристике, которая была еще весьма так себе. Или же расписывала эксцессы в венских аудиториях, где студенты помечали своими экскрементами профессорские кафедры. Автор одной из статей горько сожалел о том, что свой экскрементальный привет не послал профессуре хотя бы один уроженец Рейнской долины.
Но запас дерзости мутирующих голосов «Варе Тат» вскоре иссяк. И она была куплена газетой «Тат». Прокуренные редакционные комнатушки проветрили, плакаты с Че Геварой и Эрнесто Карденалем смыли шваброй. Маленькое газетное хозяйство было поднято на уровень новейшего полиграфического стандарта и включено в сферу деятельности многотиражного органа. Надо же как-никак блюсти в краю плюрализм мнений. Но суть дела состояла в том, что благодаря всей этой затее издателю перепала кругленькая сумма из государственного фонда развития, которую он, не мешкая, употребил в дело и построил себе домик — почти весь из стекла — на берегу Боденского озера. И недаром из стекла, поскольку в силу его прозрачности плюрализм мнений можно было наблюдать непосредственно и с любой стороны.
Если жителю долины что-либо и занозит душу, то это смута или, упаси Бог, открытый мятеж. Гармония любой ценой — вот чего ищет человек долины.
В 70-е годы были, конечно, и здесь юнцы, которые отращивали волосы до плеч и, цокая сапогами, с гитарой наперевес и фурнитурой на шее — распятие, сердечко и бобровый зуб — заявлялись в рестораны и пели песни протеста против запрета рок-музыки. Но дома они продолжали складывать в стопки свежевыглаженное белье, и матери уж совсем в них души не чаяли. Одна из девиц, вместо того чтобы идти на конфирмацию, в знак протеста забеременела. А несколько удальцов отправились в Индию с целью духовного исцеления.
Однако действительно злонамеренных мальчиков и девочек эта земля на свет не производила. Противостояния родительскому дому никто не выдерживал. Рано или поздно они сбегают из родного угла и клянутся, что ноги их больше не будет в этом жутком захолустье. Но самое позднее лет через десять, глядишь, с похвальным усердием подновляют родительский дом или ремонтируют квартиру. А те самые индолюбивые поклонники давно уже дома и благополучно встречают сейчас шестой десяток лет жизни под пропахшим мускусом и пачулями отцовским кровом.
