Я на него уставился и выговорил:
— В Англии я вылетел из университета. Перед тем как приземлиться здесь, мечтал начать в Америке новую жизнь. Теперь появилась надежда, что действительно получится ее начать.
В уголках его маленьких глаз появилось по морщинке.
— Хочешь работу? Я дам тебе работу. Ты ведь недавно в Нью-Йорке?
— Первый день.
— Мой сын говорит примерно то же самое. Только он так рассуждает об искусстве. Говорит, что современное искусство — это просто коммерция. Вы с ним похожи.
Чем мы похожи, я не взял в толк, но спорить не стал.
— На, возьми, — протянул он бумагу. — Направление на работу. Печать и подпись. Если сегодня успеешь с ними поговорить, завтра можешь выходить. Тридцать Четвертая улица.
Он подумал, взял у меня листок и добавил еще несколько слов. Глядя через его плечо, мне удалось различить «рекомендую» и «высококвалифицированный». И вернул бумагу.
Я вышел, оглядел залу в поисках негритянки. Ее не было. Я не удивился. Пока разговаривал, уже знал, что так и будет. Или очкастый, или она.
Я встал на ступеньках социальной помощи покурить. Весь день поднимался в гору, теперь наблюдал открывшийся сверху вид. Из дверей вышел следующий курильщик. Сперва я не сообразил, но через секунду узнал мужика, давшего мне работу. Курил он нервно, выглядел менее внушительно. Доброжелательно кивнул.
— Тебя как дома зовут?
— Миша.
Начал неуверенно:
— Ты и мой сын. Вы и внешне похожи. Закончил колледж с отличием. Художник-архитектор. Меня учителя благодарили. Спасибо, что вырастили нам такого талантливого. Он у меня талантливый, это так, — вздохнул мой работодатель.
Почему то, что сын невероятно талантливый, вызывало такую меланхолию, до меня не доходило. Попытался что-то приличествующее сказать — он даже вида не сделал, что слушает. Произнес рассеянно:
— Хотел с тобой поговорить… — Но он говорил не со мной. — Хотел с тобой поговорить, Миша. У вас мозги сходные — может, я тебя пойму? У него была девушка. Разошлись. И с ним что-то случилось… — Он надолго замолчал. Потом поднял на меня подслеповатые глаза. — Я грешу на колдовство. Думаю, она пошла к колдунье, и та навела на него порчу. Очень я рассматриваю такой вариант…
— Я в такие вещи не верю, — охотно перебил я. — Во всю эту энергетику и тому подобные вещи. Я в Бога верю.
— С ним что-то случилось, — сказал он опять самому себе. — Ничего не хочет.
— Депрессия?
— Ты бы с ним поговорил, Миша.
— А как он вообще к рыжим? — деловито спросил я.
