— Эх, малышка, твоя прабабка — очень мудрая женщина, но в этот раз её мудрость что-то не помогает… Может, острижём твои косы — так они и сыпаться не будут, и новый волос быстрее в рост пойдёт…
На это более чем смелое предложение — можно было только представить, как разгневается прабабка, увидев свою внучку без главного девичьего украшения, — я ответила уже начавшим входить у меня в привычку «как знаешь…», и Стемба не выдержал:
— Как знаю, как знаю… Да ничего я не знаю, но и видеть тебя такой больше не могу! — «Лис» отложил гребень и, встав со своего места, начал развивать план действий. — Значит, сперва мёртвый волос срежем, затем я как следует тебя пропарю, а потом дам лекарство, которое матёрых вояк пронимает, а следовательно, и тебе помочь должно…
Если энергично щёлкающие вокруг головы ножницы так и не нарушили моего безразличного спокойствия, то купание поневоле заставило оживиться. Вода в лохани была такой горячей, что я едва не выпрыгнула из неё рыбкой, но Стемба, ничтоже сумняшеся, опять впихнул меня в исходящую паром воду и тёр жёсткой рукавицей до тех пор, пока с меня чуть кожа не слезла. Когда же меня полностью распарило и разморило, «Лис» выудил меня из лохани и, укутав в тёплое одеяло, усадил к себе на колени.
— Ну, а теперь самое главное. — Он подхватил со стола небольшую чашку и протянул мне: — Пей.
У налитого в кружку лекарства был очень странный и довольно резкий запах, показавшийся мне смутно знакомым… Кажется, так иногда пахло от отца… И от других «Лисов» тоже… Я заглянула внутрь чашки — на дне плескалась бледно-золотистая жидкость…
— Что это, Стемба?
«Лис» усмехнулся.
— Незаменимая вещь, малышка, — лекарство от душевных ран и телесных хворей… Лендовцы васкан из ячменя делают и о-о-очень уважают, да и мы признаём, когда его нам купцы привозят…
К концу монолога «Лиса», я поняла, что мне предлагают, и недоумённо воззрилась на Стембу.
— Это выпивка?.. Но разве можно…
— Нужно… — разрешил мои сомнения Стемба. — Пей…
На вкус хвалёное лекарство мне совсем не понравилось — оно было резким и сильно обжигало рот и горло, но тем не менее «Лис», дождавшись, когда я прокашляюсь, тут же поднёс мне очередную порцию.
— Надо ещё немного… Вот… Умница…
После второго захода огненный напиток не только опалил мне горло, но и потёк по жилам — мне стало невыносимо жарко, а голова пошла кругом. Закрыв глаза, я прижалась к Стембе.
— Мне плохо…
А «Лис» огладил мою стриженую голову и тихо сказал:
