Разыскав свою фамилию, Желтков собрался было отойти от списков, но его окликнули:
— Что, Валька, в седьмой пришел записываться?
Желтков обернулся и увидел Нину Строеву, ехиднейшую девчонку, ябеду и подлизу. Некрасивая, длинная, угловатая, она всегда всем завидовала и не упускала возможности сказать неприятное.
— А хотя бы в седьмой! — огрызнулся Валя. — Твое-то какое дело?
— Слышите, точно второгодник, — шепнул Вася.
— Догулялся? — продолжала Нинка.
Валя не ответил. Он сделал безразличное лицо и опять стал читать список седьмого «А». Из ребят знакомы ему были только Миша Птаха — кто его не знает во всем районе! — Инна Евстратова, эта всегда с речами выступает, да Рем Окунев — ничего себе парень.
— Я вчера видела, как твоего пьяного отца милиционер вел, — опять раздался голос Нинки сзади.
Валька уже хотел дать ей затрещину, как увидел, что в вестибюль вошел — легок на помине — его новый одноклассник, Окунев.
— Вырядился-то как! — кивнул Женя Мухин на Рема.
— Давайте спросим, чего это он вдруг таким пижоном стал, — предложил Коля.
Намерение друзей опередил Желтков. Не удостаивая взглядом Нинку, Валентин подошел к Окуневу и, протянув ему, как старому знакомому, руку, сказал:
— Ты, кажется, Окунев? Я на второй год остался. В вашем классе учиться буду. Желтков Валентин.
— Меня Ремом зовут, — улыбнулся Окунев. — Как же это тебя угораздило на второй год остаться?
— Бывает… — неопределенно ответил Желтков и перевел разговор на футбольные новости.
Из школы Рем и Желтков вышли вместе.
— Есть такой человек, который нам поможет. Пошли, ребята, к Поликарпу Александровичу, — предложил Коля.
В школьных воротах ребята столкнулись с Варварой Леонидовной. Она сухо ответила на «здравствуйте» и прошествовала в школу.
— Ну и злющая она сегодня! — отметил Мухин.
— Ей Поликарп дает прикурить, — сказал Коля. — Я однажды около кабинета директора проходил, слышал, как он ей сказал: «Вы формалист, Варвара Леонидовна».
Дома у Поликарпа Александровича друзей ждало разочарование.
— Не приехал он еще, мальчики. Жду. Вот-вот должен быть, — сказала его жена. — Где-то в дороге находится.
После Малоярославца проводницы начали собирать постели.
Наташа сложила в чемоданчик стакан с маслом, полбуханки домашнего хлеба, баночку варенья, ножик, салфетку и недочитанную «Военную тайну» Гайдара.
«Чем бы теперь заняться? — томилась она, глядя в окно. — Километров сто осталось. Еще два часа езды, не меньше».
Наступал рассвет. В вагоне погасли матовые лампочки. За окнами на фоне посветлевшего неба все четче и четче вырисовывались контуры пробегавших мимо деревьев. В низинках, над болотцами, потревоженный набежавшим ветерком, колыхался предрассветный туман. Облетающие покрасневшие осинки словно топтались в этих молочных лужах.
