Конструирование языков: от эсперанто до дотракийского | страница 114

В качестве примера текста на современном индоевропейском языке возьмем молитву «Отче наш»{100}; к ней дается русский и латинский текст, чтобы было легче искать общие слова, например nōmṇ и латинское nomen 'имя', woljā, воля и voluntas и так далее:

Впрочем, замысел современного индоевропейского языка пока не увенчался успехом и вряд ли им увенчается. Этому есть несколько причин. Во-первых, как сказано выше, получившийся язык сложен: даже несмотря на то, что некоторые исключения при переходе на уровень индоевропейской реконструкции удается устранить, все равно его грамматика, а особенно морфология очень непроста. Во всяком случае, мы не смогли бы так же легко разобраться в индоевропейской грамматике, посмотрев на один короткий текст «Отче наш», как сделали это с эсперанто на примере «Паруса» Лермонтова. Во-вторых, ясно, что в современном мире не существует индоевропейской национальной самоидентификации: никто не осознает себя как представителя индоевропейского народа вместе с французами, бенгальцами, таджиками, датчанами, осетинами и так далее. Таким образом, в отличие от литературного немецкого языка, нюнорска и иврита, современный индоевропейский язык так и остается не более чем игрой ума.

Еще одна область исследований, в которой могут понадобиться сконструированные языки, – это изучение языковой эволюции. В предыдущем разделе мы обсудили, как меняются языки, но изображали это изменение как некий абстрактный процесс, происходящий со звуками или цепочками звуков. Ясно, что на самом деле это лишь приближенная модель: ни в какой момент времени не произошло такого, что все носители немецкого языка вдруг вместо долгого ū стали произносить