— Год дем![13] Через три-четыре дня записка эта может вам уже не понадобиться, — вспылил директор. — Я ведь ясно вам сказал: уезжайте сегодня или завтра утром! Хотя бы на недельку. А насчет фирмы, как договорились, вы являетесь сейчас главным ее представителем. Старайтесь по мере возможности придержать товары. События, друг мой, надвигаются… как говорят в Библии, «не веси ни дня, ни часа»…
«Значит, Меррилиз знал о том, что немцы будут бомбить Белград шестого, и таинственная буква К своего рода пароль. Надо будет им воспользоваться: пошлю-ка туда Буйницкого с семьей. Но почему англичане не предупредили генерала Симовича, что шестого апреля будут бомбить Белград?»
Наполненный раздумьями, Хованский неторопливо шел по улице Белграда.
2 апреля, утром, на частную квартиру полковника Углешы Поповича, начальника секретной службы Генерального штаба Югославии, к его немалому удивлению, позвонил по телефону посол Венгрии, барон Георг Баках Бесеньи и пригласил заехать. Зная, что иностранным послам запрещено непосредственно общаться с офицерами, а тем более с начальником разведывательной службы, Углеша Попович понял, что произошло нечто чрезвычайное.
Одевшись в штатское, он поспешил в венгерское посольство и прошел без доклада в частные апартаменты посла Венгрии.
— Я подвергаюсь опасности, — предупредил его барон, — встречаясь с вами. Но вы единственный, человек, которому я могу доверить это страшное известие. — Барон нервно прошелся по комнате, потом приблизился вплотную к полковнику, взял его под руку и подвел к окну: — Вы сами понимаете, в каком окружении я нахожусь, — продолжал тихо посол. — Мне стыдно признаться, что вопреки заключенному с Югославией договору наши войска вместе с немцами, итальянцами и румынами пятого или шестого, в эту субботу или воскресенье, перейдут границы Югославии. Шестого же, на рассвете, авиация Геринга будет бомбить Белград.
Углеша Попович схватил невольно посла за руку и заглянул ему в глаза.
— У вас не должно быть причины сомневаться в моих добрых намерениях и в точности моих сведений. Я всегда относился к вашему народу с симпатией и считаю, что наше будущее взаимосвязано, и поэтому хочу как-то помочь Югославии. А теперь прощайте! — И пожал ему руку.
— Прощайте, барон, и верьте, что народы Югославии не забудут, что в самые трудные дни нашли в вас друга, — проговорил Углеша Попович.
— Чувствую, что победа будет не на нашей стороне. Пусть Бог хранит Венгрию и будут прокляты те, кто толкает ее в пропасть, — как бы про себя заметил Георг Баках Бесеньи, и глаза его наполнились слезами.
