Он сбивчиво рассказал о ссоре с бригадиром.
— Ага, рассердился на Егорова и пошел в буфет, — саркастически усмехнулся отец. — А ты у кого, позволь справиться, работаешь: у Егорова или у государства?
Он сел на свое место и сбоку взглянул на сына. Увидел, как у того часто замигали глаза, дрогнули густые брови.
— Я жду! — заторопил его с ответом отец.
Иван резко провел рукой по глазам, как бы снимая с них что-то очень мешающее зрению. И повернулся к отцу.
— Думаешь, я перепутал?
Подождав с минуту, тихо ответил на свой же вопрос:
— Не знаю. Может…
Но тотчас же снова вскипел.
— Я что защищал? Машину, технику. Ему, рябому дьяволу, заработок нужен, ему не до машины. А я хотел, чтобы он эстакаду исправил, чтобы не пробила она МАЗ.
— И для этого нужно было прогуливать? — не отступался отец. — Я бы на твоем месте как поступил? А вот: пошел бы к начальнику и доложил бы об упрямстве бригадира.
— Жаловаться?
— А почему не пожаловаться, если это необходимо, если бригадир не прав? Только ни в чем ли лишнем подозреваешь ты его?..
— Знаю в чем…
— Так ты скажи, скажи, Ваня, — попросила жена и сжалась, ожидая ответа.
— А, чего говорить… — махнул рукой.
— Нет уж, говори, раз начал, — потребовал отец. — Галина разве замешана в чем? Ну-ка!
— Перестань, батя, — вздохнул Иван и замолчал. Потом глянул на жену, на подошедшего к ней сынишку, тоже Ивана, тезку, поднял голову: — Галина — спетая песня. У меня своя семья. — И снова вскинулся: — А он-то, дура, не знаю, что думает.
Опять посмотрел на жену. Она концом платка вытерла глаза, теперь они, освежившиеся, стали теплее.
— Ладно, в это поверим, — сказал отец. — Но ты о деле давай. Как завтра на улицу выйдешь, в каком виде обществу покажешься. Жду ответа!
Мать, участливо следившая за сыном, подкладывала ему пирожки, дважды меняла остывший чай. Наконец попросила:
— Отступились бы от него, или не видите — переживает человек.
— Подожди, мать, — глянул на нее Прохор Васильевич. — Может, мне больше жаль его. Да ведь на сегодня он подсудимый…
Он прокашлялся и обратился к Ивану:
— Говори последнее слово: сможешь смыть черное пятно с семьи?
Теперь все глядели на Ивана. Он долго молчал, нервно стукая толстыми пальцами о край стола. Затем поднял голову, обвел всех взглядом и остановил его на отце.
— Слову ты едва ли поверишь. Проверяй по делу…
— По делу? — переспросил Прохор Васильевич. Помедлив немного, согласно кивнул: — Ладно! А потому и приговор будем выносить позже.
