Лайнер обойдется Вам в миллион знаков, транспорт с грузом – в шесть миллионов.
– Ну, тогда мне лучше лайнер, – продолжал умничать Джон. – А то зачем мне транспорт, да еще и с непонятным грузом…
– Грузом на транспорте является склад критично поврежденных человеческих тел, введенных в креокому. По предварительным данным шесть тысяч единиц, общей массой ориентировочно шестьсот тонн. Материал пригоден для удобрения. Есть особая пометка – хладоген на исходе, поддержание креосна прекратится через пять-семь тысяч часов, – от этой новости всю деловитость Джона, как рукой сняло. Лучше бы он молчал и вовсе не упоминал об этом грузе, чем теперь мучиться зная, что вблизи тебя умирают шесть тысяч человек и ты им ничем не можешь помочь.
– Профессор, – спросил Джон у своего наставника, отойдя чуть в сторону от терминала. – Тут на орбите транспорт с замороженными человеческими телами. Их там шесть тысяч, смертельно раненых. Мы могли бы им чем-нибудь помочь?
– Шесть тысяч??? – задумчиво повторил Лоббитс. – Смертельно раненых???
Джону не понравился этот тон.
– Что вы там опять задумываете? – прямо спросил он.
– По идее, Джон, это идеальный материал для исследования симбиоза людей и материала. В общем, бери – нам это надо!
– Профессор, вы опять за свое. Это живые люди, а не лабораторные крысы. Мы не можем их спасти отсюда лишь для того, чтобы зверски убить самим. Я не буду этого делать.
– Ну, как знаешь, – Лоббитс не настаивал. – Так-то мы, пади, из шести то тысяч хотя бы сотню да спасли. Ну, может им и правда лучше там остаться, а мне все равно не управиться с таким объемом работы одному. Поступай, как знаешь, главное контроллер достань.
Вот такого поворота Джон не ожидал. Пытаясь поделиться с профессором новостью, он ждал поддержки, сочувствия, сожаления в бессилии, а не циничного предложения, которое, к тому же, сейчас он самостоятельно должен принять или отклонить. Снова он перед стеной, когда не может спасти всех. Оставить тела здесь – и все эти люди точно умрут – никому они не нужны на этой бандитской планете. В лучшем случае их просто выкинут, а в худшем сделают что похуже: пустят на органы, на еду или даже на удобрение. А возьми он их себе, и профессор будет ставить над ними жуткие опыты, пытаясь скрестить их организм с викторием – он уже проделывал такое и ничего хорошего из этого не получалось – люди умирали в муках. Но кроме как спасти их с помощью виктория, другого варианта нет, их лаборатория на корабле не приспособлена для этого – тем более в таком масштабе.
