В первую очередь, войдя в городскую черту, Джона поразила грязь и суета. Несмотря на общую схожесть структуры поселения с Коридором, там всегда было чище – даже несмотря на то, что на уборку толком никогда не хватало людей, и всегда получалось, что этим занимались исключительно дети. Также необычным выглядело огромное множество открытых магазинов, с выложенным прямо на улице товаром: в основном там располагались продукты питания, семена и разная фермерская живность, но по мере продвижения вглубь поселения стали появляться и другие лавки: с одеждой, мебелью, техникой и даже простеньким оружием. Повсюду продавалась различная готовая еда, от чего воздух насыщался разнообразными запахами: от нежных деликатесных ароматов до откровенной вони.
Джон шел, наблюдал за жизнью поселения и почти не закрывал рот от удивления. Никогда в жизни он не видел столько разнообразной еды, которую жутко хотелось попробовать на вкус – даже самую вонючую, и никогда в жизни он не видел столько народу, причем всякого разного. Маленькие лохматые коротышки тут бегали рядом с высокими худющими дылдами, причем они все были такие разные, что глаза разбегались и дух захватывало каждый раз, как попадался новый представитель незнакомой расы. Повсюду слышалась незнакомая речь – не то бульканья, не то свисты, не то слова или какое-то мычание.
В общем, все это буйство красок, запахов, звуков и новых впечатлений опьянили Джона настолько, что он, постоянно вертя головой по сторонам, даже и не заметил, как врезался во что-то твердое. Да так сильно, что от неожиданности чуть не упал на землю.
Внезапное столкновение с незамеченной преградой его настолько удивило, что он чуть не выругался, но, увидев того, с кем столкнулся, все слова замерли на языке так с него и не сорвавшись – перед ним оказался самый настоящий человек. Довольно крупный и высокий мужчина среднего возраста в почти таком-же, как и у него бронекостюме стоял к нему спиной.
– Куда прешь… – заорал мужчина басом, чем еще сильнее удивил Джона, так как он говорил на чистом русском языке, который на Коридоре был весьма распространен.
Договорить мужчина не успел, остановившись на полу слове – он тоже с удивлением замер, уставившись на Джона. Секундное замешательство – и в его глазах появилась ярость.
– Где костюм украл, салага? – заорал он и пошел на Джона. Тому не оставалось ничего другого, как пятясь, отступать назад.
– Отвечай, паршивец! – кричал мужчина так, что у Джона от страха затряслись колени. Они хоть и были из сверхпрочного виктория, но все равно тряслись, как самые настоящие – Джон вмиг вспомнил все случаи в жизни, как его ругали учителя, наставники, даже отец, и сейчас почувствовал себя именно так – нет, даже еще хуже – как будто он лично виноват в том, что стая тварей проникла за главный купол.
