Такова была обстановка во Франции, когда там появилась Отем Лесли, хотя, спокойно живя в Бель-Флер, она ничего не знала о смутах и междоусобицах.
– Чудесные серьги, – объявила она. – Такие же красивые, как мамины рубиновые подвески. Спасибо, месье. Придется вас поцеловать. – Что она незамедлительно и исполнила.
«Какая она милая», – думал Себастьян, обнимая и прижимая невесту к груди.
Отем что-то тихо пробормотала, когда его рука коснулась ее груди, и припала губами к его шее.
– Я рад, что ты меня понимаешь, – шепнул Себастьян, целуя ее ушко.
– Думаю, нам пора назначить день свадьбы, – вдруг сказала Отем, невероятно поразив жениха столь внезапным решением.
– И чем вызвано твое нетерпение? – полюбопытствовал он, отстраняя ее и глядя в запрокинутое лицо. Разноцветные глаза Отем пленяли его.
– Не могу дождаться, когда мы ляжем в брачную постель, – откровенно призналась она. – Стоит тебе коснуться меня, как я загораюсь желанием и кровь во мне пылает. Хочу сама не знаю чего. Я теряю разум, Себастьян. Думаю, мне пора стать твоей – по крайней мере так я заключила из разговоров с мамой и ее служанками. Разве ты не жаждешь овладеть мной?
Себастьян прерывисто вздохнул.
– Боже, дорогая, конечно! – Он снова обнял ее и неохотно признался: – Отем, мой первый брак был настоящим несчастьем, хотя наши родители устроили его, желая только добра. Но, познав страсть, Элиз сделалась ненасытной. Один мужчина не мог ее удовлетворить. Она ложилась с каждым, кто привлекал ее внимание, не делая различий между дворянином и крестьянином. Я люблю тебя и хочу… Но еще и боюсь.
Отем чуть отодвинулась, и Себастьян увидел, какой решимостью блеснули ее глаза. Раньше он ничего подобного не замечал.
– О, месье, это мне пристало бояться, – заявила она. – А вдруг обнаружится, что мне не по душе соитие? Правда, такое маловероятно. Женщины моей семьи известны своей страстностью… и верностью. Мы не предаем наших супругов. И поскольку я желаю выйти замуж до своего двадцатилетия, которое приходится на октябрь, думаю, лучшей датой венчания будет последнее число августа. Отвечая на вопрос, который так и светится в твоих глазах, дорогой, я откровенно признаюсь, что действительно люблю тебя, Себастьян д’Олерон. Я не стала бы назначать день свадьбы, не будь я в этом уверена.
– Но почему ты полюбила меня? – допытывался он.
– Потому что у тебя доброе сердце. Ты человек верный. Любишь свои земли. Невероятно красив, и каждый раз, когда я вижу тебя, мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Потому что я лежу ночами без сна, представляя, какими будут наши дети. Если это не любовь, значит, по меньшей мере начало, и мне этого достаточно. Я не могу представить, что выйду за другого. Любовь, по моему мнению, нечто вроде тумана и так же неуловима. Нельзя дать ей точное определение. Ты просто знаешь, что это такое. Как и я.
