— Постой. — Остановил её властный голос. — Какие мы гордые, — произнесла она немного мягче. — Спеси в наших баронах так много, что девать её не куда. Вот бы им столько здравого смысла.
— Мама, он хороший, — снова вступилась за Глеба девочка.
Мама? Глеб немного удивился, сам не зная почему. Малышка привела его к своей матери. А он-то почему-то вообразил, что она сирота. А оказывается, у неё есть мама.
Женщина не рассердилась за вмешательство ребёнка в разговор взрослых. Она провела рукой по волосам девочки.
— У тебя Эдита все хорошие. Смотришь на мир широко открытыми глазами.
— Он, правда, хороший. — Не унимался ребёнок.
Глеб смотрел на Эдиту с благодарностью. Давно уже никто не защищал его так. А эта малышка его совершенно не знала, но заботилась о нём.
Малышка потянула мать за руку. Когда та нагнулась, она что-то прошептала ей на ухо. Женщина слушала внимательно. Трудно было понять, как отреагировала она на слова ребёнка и что Эдита сказала ей. Но когда она взглянула на Глеба, то взгляд её немного смягчился. Она почти вплотную подошла к молодому человеку. Личное пространство Глеба было нарушено. Появилось желание отойти на пару шагов, но он остался стоять на месте.
Что она собирается делать, думал он, напрягшись. Может, я ей понравился? А что? Графиня Мортимер была от меня без ума. Ну, точнее от сэра Уильяма. Может, и этой я приглянулся. Она, конечно, почти в два раза меня старше, но чертовски красивая. Глеб задержал дыхание, когда она взяла его за руку.
— Эдита сказала, что ты поранился, — с усмешкой произнесла она, разглядывая небольшую ранку.
Ну, вот, размечтался, вздохнул Глеб. Её моя рана заинтересовала. Да, нет, всё правильно, а то, как-то всё это странно.
Осмотрев царапину, женщина отошла от молодого человека. Она подошла к полке, порылась в своей коллекции пузырьков, достала что нужно.
— Вот, смажь рану, — она протянула ему склянку.
— Спасибо, — опешил он. Она что колдунья. Он, конечно, не верил в колдовство, но ведь это же средневековье. Должно быть, её здесь не любят. В то время ведьм ещё не сжигали на костре?
— Не бойся, — произнесла она, восприняв его нерешительность по-своему. — Это всего лишь мазь. Она защитит кровь от заражения.
— Я и не боюсь, — подходя к женщине, произнёс Глеб.
— Надо же, и, правда, не боишься, — ответила она, оценивающе разглядывая молодого человека. — Может, и права Эдита насчёт тебя. Садись, будь гостем в моём доме. Если не боишься.
Глеб уселся на лавку, настороженно поглядывая на хозяйку.
