- В общем, да.
- Оболтус этот тебя встретил?
- Технически, да.
- Он сейчас один или с бабой?
Тут Юля начала злиться.
- Понятия не имею. Я его видела в общей сложности три минуты. В следующий раз, может, через год увижу. Такой ответ тебя устроит?
Соседка показала ей большой палец — знай, мол, наших.
- А хамить-то матери тебя кто научил?
Юля в сердцах бросила трубку. Соседка стояла, почти с преданностью заглядывая к ней в глаза.
- А вам что здесь нужно? Показали — спасибо. Или у вас своих дел нету?
- Да, Марья Тимофеевна, - послышался голос входившего в квартиру «дяди Бори». - Уж полночь близится, а вы всё здесь торчите.
- Она меня сама позвала.
Игнорируя в общем-то грубое с ней обращение, соседка, казалось, думала только об одном — оправдать себя в глазах окружающих.
- И тем не менее, уже поздно. Если хотите, мы можем завтра всё обсудить с чистого листа. Приму вас без очереди.
Через минуту и след соседки простыл в квартире.
Дядя Боря с улыбкой приблизился к Юле, скорее всего, намереваясь чмокнуть в щёчку, но она резко отдёрнулась от него.
- Не смейте прикасаться ко мне! - взвизгнула она.
- Ты что, не выспалась?
- И не выспалась тоже. Я хочу объяснений.
- На предмет?
Если дядя и косил под дурачка, то очень искусно.
- Была ли сегодня днём в этой квартире гулянка?
- Гулянка?
- Да. Это когда люди собираются вместе, пьют и сплетничают. Играют «в клетки».
- Нет, ничего такого здесь не было и быть не могло. Я веду порядочный образ жизни и о репутации своей забочусь.
Он хотел добавить что-то ещё, но его прервал звонок в дверь. После необходимых манипуляций с замком дядя пропустил в квартиру давешнего типа с прыщиком на носу. На лице вошедшего не отражалось ничего, кроме спокойной застенчивой улыбки.
- Молодец, что зашёл, - похлопал его по плечу дядя. - Юля, я хочу тебя познакомить...
- Он сегодня угощал меня коктейлем, так что представлений не требуется. И зовут его Кевин, не так ли?
На лицах обоих мужчин отобразилось некоторое замешательство.
- Или мы «порюски» перестали понимать? - Юля с детства умела качественно дразниться.
Вслед за этой безобидной фразой произошло буквально следующее: дядино лицо побагровело, он резко схватил Кевина за ухо, как малолетнего мальчишку, и поволок обратно в подъезд, приговаривая на ходу:
- Ах, ты паршивец! Ах, ты подонок!
Ещё некоторое время из подъезда доносилась его ругань, потом послышался звук отъезжающего лифта, и дядя вернулся в квартиру, плотно затворив за собой дверь.
