— О да, фру Сибилла, я очень рада за вас и вашего избранника!
По тону Амалии Райников понял, что на самом деле никакой радости она не испытывает. Экономка унесла корзину, и Сибилла проводила её задумчивым взглядом. Райников тупо смотрел на пустую ванну. Вода давно ушла, оставив на стенках налёт, похожий на остатки жидкого творога или кефира.
— Что ты добавляешь в воду? — Лёва протёр полотенцем очки, обнял Сибиллу сзади и поцеловал во влажную длинную шею.
— Ах, ты же не знаешь! Это — знаменитая «ванна Клеопатры», с молоком. Разумеется, молока там не так много — всего два стакана сухого. Ну, и другие добавки, которые придают воде жемчужный оттенок…
Амалия вернулась с бутылкой «Шато Бель-Эр» на подносе; рядом нежно позванивали два бокала. Не говоря ни слова, пожилая женщина поставила поднос на мраморный столик и вышла в коридор. Райникову показалось, что Амалия то ли тяжело вздохнула, то ли всхлипнула.
— Тебе ещё нужно время на раздумья? — вдруг тихо, но твёрдо спросила Сибилла.
Её зрачки сверкнули у глаз Райникова, и ему впервые стало страшно. Но отступать он не хотел, чтобы потом не презирать самого себя до конца жизни. Скорее всего, Сибилла просто испытывала его, чтобы проверить чувства. Хотела показать, что может быть властной, крутой, неуступчивой, дабы потом муж не упрекал её в притворстве.
— Нет, не нужно. Я всё решил. Женюсь только на тебе!
— И на опозоренной? И на бесплодной?
Глаза Сибиллы поймали его взгляд и не отпускали. Зрачки колдуньи фосфорицировали даже не свету.
— На любой. Я тебе всё заранее прощаю. И то, что было…
— И то, что будет! — прервала Сибилла. — Я не обещаю хранить тебе верность. Ещё есть время дать задний ход, если ты ревнив. Гарантирую одно — рожать, если получится, буду только от тебя.
— Согласен! Согласен на всё, только стань моей!
— Тогда разлей вино! — приказала Сибилла.
Пока Райников дрожащими от волнения и радости руками наполнял бокалы, Сибилла открыла один из шкафчиков, достала длинную опасную бритву. — Это старая, папина. Смотри сюда!
И Сибилла, задрав рукав халата, полоснула бритвой по запястью Потрясённый Райников всё же успел заметить на коже своей избранницы несколько тонких шрамов. Получается, она клялась таким образом не впервые.
Тёмная, как вино, вишнёвая кровь стекла сначала в один бокал, потом — в другой. Сибилла наскоро перемотала полотенцем руку, выжидательно глядя на Лёву. Тот поспешно стащил в себя смокинг, рубашку и «бабочку», остался только в майке. Протянул руку и внутренне сжался, ожидая острой боли. Но Сибилла сумела так ловко и быстро вскрыла вену, что Лёва почти ничего не ощутил. Его кровь вытекала быстрее, чем у Сибиллы, и казалась более светлой.
