— А мотоциклиста проверили? — вяло спросил Алексей.
— Зачем? Каждого пасти, с кем Гацкевич в дороге повздорит, никакого штата не хватит. Впрочем, ты прав, и я ребятам поставлю на вид. Номер-то его, думаю, они срисовали. Приём известный — выставить яркую Сюзанну, сосредоточить внимание на ней, а после подослать кого-то другого. Значит, эта часть уже у Тураева. Только вопрос, где он это хранит…
Кирилл подождал, пока Мадлен соберёт со стола старые стаканы, расставит новые и уйдёт, всё так же пританцовывая.
— Потом поступил сигнал с Кудринской площади. Оказывается, там проживает наш старый знакомый Ярцев. Правда, теперь его фамилия Путилов. Я опознал его по фотографии, сделанной во время свидания со Стефаном Силингом. Он ведь тогда под наблюдением у нас был — и правильно! Парень приехал к высотке на Кудринской, откуда к нему вышел Ярцев и несколько минут с ним говорил. Правда, опять-таки они ничего друг друга не передавали. Ярцев был с собакой, так что выглядело вполне пристойно. В квартиру Стефан не заходил. На другой день Ярцев-Путилов вызвал такси и отправился в турецкую баню. Это было двенадцатого февраля. Неплохо придумано — там народу много, пар, и трудно контакты фиксировать. Разумеется, курьера опять не засекли и маршрут не определили. Ярцев вообще на всём восточном задвинут. Помнишь, он разные снадобья пробовал для усиления потенции?
— Да уж, бывают же закидоны… — промямлил Алексей. — А дальше?
— Дальше? Ну, понятно, в бане мог быть или мужик, или парень. Может, тот же Стефан, хотя в это время у него были занятия в гимназии. Значит, ещё одна часть досье ушла в центр, но нам ничем не помогла. Ярцев, гад, много чего рассказать может, если захочет. Три года чалился, остался без семьи, без бизнеса и здоровья. Увлекался всевозможными экзотическими блюдами, чтобы вернуть мужскую силу, но только травился. Как оказался в «высотке», нужно разобраться. Через два месяца на третий в психушку ложился, когда ещё свою фамилию носил. А гляди-ка, не оставил надежды, народный мститель!
— Он, падла, и на суде здорово изворачивался, прямо как угорь на сковородке.
Алексей моментально обрюзг, постарел, и уже почти совсем не напоминал плейбоя, которого застал здесь Кирилл.
— Еле удалось на пять лет его закрыть, так он через три по УДО освободился. Не доглядели! Его во время следствия в туберкулёзную камеру на месяц окунули, и он там заразился. Через это дело вышел, вроде бы подлечился, но к активной жизни вернуться не смог. Ничтяк, возьмём текст и увидим, что Ярцев там накарябал. Давай дальше, Кирюш, время дорого!
