— Так точно! — гаркнули ребята в две глотки.
— Тише, тише, орлы! — укоризненно сказал Василенко. — Знаю, что всё исполните в лучшем виде. А после этого приглашаю вас на панихиду. Проводите Мирона, как положено. Хоть и жил непутёво, и руки на себя наложил, а всё же сын родной…
Кирилл двумя пальцами снял пылинку с чёрного костюма Мирона. Майор и капитан тем временем укладывали Любашу на принесённые охранником носилки, и генерал безучастно смотрел на них. Когда ребята подняли носилки над полом, Василенко разомкнул уста.
Лично меняя сгоревшие свечки на новые, он приказал:
— Когда закончите, отправьте её в город, свяжитесь с медиками. Пусть оформят, как положено. Отравление, передоз — что-то в таком роде… Спасут — не спасут, не так важно.
Генерал погладил сына по зачёсанным назад волосам и бесшумно отступил к той двери, через которую вошёл два часа назад. Где-то вдали старинные часы гулко пробили одиннадцать. Василенко удивился, что прошло так мало времени. Он посвистел, и через ту же дверь в зал вбежал чёрный громадный тибетский мастиф. Почуяв близость мёртвого, он замотал огромной кудлатой головой, два раза чихнул и опять завыл — тонко и испуганно. Генерал утопил пальцы в его густой гриве, потрепал мягкие висячие уши.
— Исполняйте! — приказал он, давая понять, что инструктаж окончен, и пошёл к двери. Но у порога остановился, оглянулся и увидел, что охранник ещё здесь. — Да, Инсар, скажи, чтобы тут прибрали! — Кирилл указал на кресло, где недавно сидела Любаша, проглотил комок, шевельнул мощным кадыком и скрылся за тяжёлой бархатной портьерой.
Два дня спустя по коридору Боткинской больницы торопливо шли двое. Седой, коротко стриженый врач в зеленоватом нейлоновом халате сопровождал длинноволосую красавицу в брючном костюме и высоких сверкающих фурнитурой сапогах на шпильках, которые насквозь прокололи полиэтиленовые бахилы.
Солнце, наконец-то вырвавшись из-за туч, зажгло ярким огнём волосы женщины, и её подковки весело зацокали по плиткам пола. Поверх костюма женщина накинула зеленоватый халатик, а в руках она несла удобный служебный «дипломат» с множеством отделений внутри. Врач недоумённо носился на свою блестящую спутницу и отвечал на её вопросы, стараясь объясняться как можно более доходчиво.
— Как сейчас чувствует себя Егор Владимирович? — заботливо интересовалась рыжеволосая фея с «дипломатом».
Полные, капризные её губы, покрытые дорогой розовой помадой, дрожали от волнения. Волосы, схваченные на затылке массивной кожаной заколкой, шлейфом сбегали по плечам и спине до пояса.
