— Я знаю, что твой отец на психиатрическом учёте не состоял и алкоголем не злоупотреблял.
Артур шёл чуть впереди, глубоко засунув руки в карманы плаща, глядя себе под ноги и сильно сутулясь.
— А на службе у него не было неприятностей? Подходил пенсионный возраст, и в связи с этим…
— Батя не собирался и после шестидесяти уходить, — заверил Степан. — Да, вот ещё вспомнил! Когда мы были на кухне, гостиной залаял наш Джек. Сначала просто скулил, потом несколько раз гавкнул. Но я решил, что пёс просто хочет гулять. Мать пообещала вывести его через полчаса. Потом-то до меня дошло, что Джек видел, как батя готовится к прыжку, и что-то, наверное, понял. Но слишком всё неожиданно произошло…
— Больше ничего не добавишь? — Артур был явно разочарован.
— Добавлю, что батя, пусть и не ходил к невропатологу, но в последнее время начал откалывать номера…
Степан понимал, что о покойнике нельзя говорить плохо, но, в то же время, хотел помочь Артуру в расследовании.
— Он много скандалил, несколько раз замахнулся на маму, чего раньше никогда себе не позволял. Часто я видел, как мама плачет. Но она всегда отвечала, что простудилась. Врачи говорили — мужской климакс, эндокринная импотенция. Это всё я уже от брата узнал. Он беседовал с андрологом, который батю лечил. Батя и хотел бы успокоиться, да не мог.
— Такое рано или поздно случается с каждым, но Гавриил Степанович сексуальным фанатом и не был никогда. Он действительно так страдал?
— Против правды не попрёшь, — грустно признался Степан, замедляя шаг.
Они брели по проспекту, на котором стоял дом Старшиновых, и вскоре оказались около того газона. Артур нёс под мышкой две красные гвоздики, чтобы оставить их там, под лоджией. Двенадцатый этаж. Шансов выжить у Старшинова не оставалось. Но Артуру всё равно казалось, что лично он не успел, опоздал.
— Получается, мать с отцом часто ссорились?
— Она сама-то почти помешалась, а нас берегла. Батя ревновал мать к каждому столбу, а потом каялся и зарекался до следующего раза. Нанял вдруг какого-то грёбаного детектива, чтобы тот за матерью следил, проверял её на верность. Возражал против того, чтобы к нам приезжали гости. С неохотой отпускал мать из дома. «Бабок» извёл на это уйму…
— Интересно, каким же образом проверяют на верность? — усмехнулся Артур, заметно падая духом.
Третье расследование он уже не потянет. Кажется, в смерти судьи не криминала, но Стёпа думает иначе.
— На улице следят, мужиков подсылают. Якобы те запали с первого взгляда и решили признаться женщине в любви. Огромные букеты покупали на батины деньги. А мать в ателье работала, еле живая приползала. Какие там измены! Мы с Мишкой с пупа рвались, убеждая батю, что он не прав. Мать за всю свою жизнь ни с одним мужиком, кроме нас троих, толком не поболтала…
