Ну я чинно, благородно даю ему доллар, а сам тем временем считаю, сколько на парковке машин. И меня точно обухом по голове ударило. Я сажусь на поребрик и думаю: это ж какие дела тут можно проворачивать. Доллар за парковку, и ни тебе сэндвичей черт-те с чем не надо варганить, ни посуду мыть. И что там за кино, я не вижу: не о кино у меня мысли. И я говорю девчонке: плачу тебе двадцать пять долларов в неделю, только найди мне парковку.
В начале 1956-го Джимми нашел парковку в центре, на Стэнли-стрит, и арендовал ее за семьсот пятьдесят долларов в месяц. Но не успел он подписать договор с владельцем, как служитель парковки ему и говорит: «Ну ты и простофиля, за два года эта парковка четыре раза переходила из рук в руки, ты будешь пятый, кто ее арендовал».
— В первый вечер я заработал двадцать долларов, во второй восемнадцать. Множу на тридцать, и что же: выходит, мне даже мои семьсот пятьдесят не отбить. Тогда подумал я, подумал, да и позвал копа со Стэнли-стрит выпить со мной кофе и говорю ему: не пойми меня неправильно, но я хочу поделиться с тобой своим горем. Я бедный греческий парень. У меня ни гроша за душой. Мне нужна помощь. Выписывай им штрафы. Нагони на них страху. Не могу, говорит он. Но мы сдружились, близко сдружились, и он говорит: я тебе помогу. Словом, в первый же вечер я огреб сто долларов. Деваться-то им некуда. А через две недели на моей парковке яблоку негде упасть. И деньги сами плывут мне в руки.
Сегодня у Джимми Эссариса пятьдесят парковок в Монреале, Квебек-сити и Торонто, на него работают триста человек, валовая выручка у него двенадцать миллионов долларов.
— Я против сепаратизма, — говорит он, — но я отсюда — ни ногой. Придется драться, буду драться. Без английского нам никак. Все дела делаются на английском, и им придется это скушать. Но меня огорчит, если мои дети не будут говорить и по-французски. Бедные греки с улицы Св. Урбана не знают покоя. Они работают в поте лица. Бежали сюда в надежде на тихую жизнь, а теперь и здесь начались раздоры, это ж ужас что такое. В Греции с 1939-го по 1951-й мы хлебнули лиха. А Левек[66], он так руководит экономикой, что все разорятся и предприятия одно за другим позакрываются.
Жизнь моего отца
Пер. Л. Беспалова
После похорон отца мне отдали его талит, молитвенник и (О, Господи) папку с письмами, которые я писал ему, когда жил за границей, а также копии написанных под копирку — он их сохранял — его писем ко мне.
