Истории о той битве ширились, как растекающееся вино. Кто бы не услышал тех сказок — хоть лишенный магии пастух, хоть могущественный волшебник — всякий начинал светиться от гордости. Такова магия Халруаа, что даже уличная бродяжка не обученная Искусству, оказалась способной подчинить ужасного монстра! Баллады об этом звучали на площадях, на праздниках и во дворцах. Прокопио даже довелось услышать эту сказку, вплетенную в хоралы жрецов Азута!
Он все думал, что бы Базель ответил, узнав, что его новая ученица — воровка, бродяжка и хуже всего внебрачная дочь волшебницы.
Эту восхитительную картину стоило бы увидеть.
Летающий корабль сбавил ход, приближаясь к «причалу» на верхушке южной стены виллы. Рука за рукою, девчонка подтянула себя по веревке с тем, чтобы спрыгнуть на палубу. Базель с его учеником бросились ее ловить. Она плюхнулась на них, и все трое покатились по палубе, смеясь, как дураки.
Прокопио вздохнул с отвращением и, отложив зрительную трубу, отправился во внутренний двор ожидать «высоких гостей».
Базель вошел первым; в его темных глазах все еще поблескивал огонек веселья.
— Мое почтение, Лорд Прокопио. Мы пришли с миром и дружественными намереньями, и клянемся, пребывая в этих стенах, не творить непрошеной магии, — сказал призывающий и бросил взгляд назад, на учеников.
Тех было трое: ошеломляюще красивая девушка из достойной семьи Нур, простолюдин, чья фамилия намекает, что парень в волшебники-то пролез, да отмыться не успел; и, наконец, бастард Кетуры. Двое первых повторили традиционную клятву. Базель многозначительно посмотрел на девчонку-ветрогона, которая пожала плечами и выдала:
— Хорошо. Я присоединяюсь к сказанному.
Базель покачал головою и, как будто с мольбой, возвел очи горе.
— Лорд Прокопио, Вы, несомненно, уже знакомы с Фаррой Нур и Мазоном. А это Тзигона, моя новая ученица. Я молюсь, чтобы она служила Халруаа так же самоотверженно, как служите Вы.
— Да будет на то воля Мистры. Идя по стопам такого учителя, разве окажется она способной на меньшее? — отозвался Септус; на продиктованные традицией слова Базеля он подобрал достойный ответ и произнес его с невозмутимым видом, сдержанным тоном и огромным количеством скрытой иронии.
Без запинки и за короткий срок они с Базелем обменялись требуемыми любезностями. Слуги внесли кубки с ледяным вином и замороженные фрукты, после чего Прокопио предложил ученикам, при желании, прогуляться в саду. Тзигона, казалось, больше всех жаждала воспользоваться возможностью улизнуть. Септус прекрасно понимал ее мотивы: те, кому есть что скрывать, всегда стараются держаться подальше от могущественных прорицателей. И, надо сказать, не без причины. Часа не пройдет, как ему станут известны самые темные уголки ее души. Прокопио быстро пригубил вино, будучи не в силах сдержать улыбку.
