Как слониха упала с неба | страница 2
Питера вдруг охватил ужас, даже дыхание перехватило.
А что, если он не выдержит правды, которую хотел выяснить столько лет? Вдруг она ему на самом деле не нужна?
— Говори же, — велела гадалка. — О чём хотел спросить?
— Мои родители… — прошептал Питер.
— Это твой вопрос? Умерли они, умерли.
У Питера задрожали руки.
— Нет, у меня другой вопрос. Я знаю, что они умерли. А вы должны мне сказать что — то, чего я не знаю. Про… про…
Гадалка прищурилась:
— Ах, про неё! Про сестру? Такой у тебя вопрос? Что ж, слушай. Она жива.
Сердце Питера уцепилось за последние слова и принялось повторять их на все лады: «Жива. Жива. Она жива!»
— Нет, погодите! — Питер закрыл глаза. Сосредоточился.
— Если она жива, я должен её найти. И вопрос мой такой: как туда попасть — туда, где она?
Он ждал, не открывая глаз.
— Слониха, — произнесла гадалка.
— Кто? — Питер опешил. Он даже открыл глаза, решив, что ослышался.
— Ты должен пойти за слонихой, — объяснила гадалка. — Она тебя приведёт.
Сердце Питера, встрепенувшееся было от радости, медленно, уныло опустилось на своё законное место. Он надел шапку.
— Вы надо мной пошутить вздумали, — проворчал он. — Тут у нас никаких слонов нету.
— Верно говоришь. Нету тут сейчас слонов. Это чистая правда. Но разве ты не замечал, что правда сегодня одна, а завтра уже другая? — Гадалка вдруг подмигнула Питеру: — Погоди, сам увидишь.
Питер вышел из шатра. Небо было серое, день мрачный, но люди вокруг весело болтали и смеялись. Лоточники зычно зазывали покупателей, галдели дети, а посреди рыночной площади стоял нищий с чёрной собакой и пел песню о сером небе и мрачном дне.
И ни одного слона или слонихи в поле зрения. Только упрямое сердце Питера не желало успокаиваться. Снова и снова выстукивало оно два простых, но несбыточных слова: «Она жива, она жива, она жива». Неужели правда?
Нет, этого просто не может быть. Потому что это означает, что Вильно Луц соврал, а ведь это неблагородное, совсем недостойное дело для солдата и уж тем более для офицера, для командира, который всем и во всём пример. Значит, Вильно Луц соврать не мог. Конечно, не мог. Или мог?
— Ах, всё обман, обман на этом свете, — пел нищий. — Вокруг зима и холод ледяной. Никто за ложь не хочет быть в ответе, но истина изменчива порой…
— Уж не знаю, где тут истина, — раздумывал Питер вслух. — Но врать я не собираюсь. Я скажу Вильно Луцу, на что потратил деньги.
Он расправил плечи, натянул на уши шапку и пустился в обратный путь — в доходный дом, где располагались меблированные комнаты «Полонез».