Бич видит оленя и отчаянно вырывается из железных объятий Кривоносова.
Жора стреляет еще раз.
Пуля падает рядом, отскакивает от камня и жужжит. Олень вскидывает голову, смотрит на нас, потом снова наклоняется к воде и пьет.
Жора снова стреляет, две пули подряд.
Олень грациозно подпрыгивает вверх, Бич вырывается, лает и бросается к нему.
Олень перепрыгивает через реку и несется по тундре, Бич стремглав, сломя голову несется за ним.
Жора в сердцах стреляет в Бича, но не попадает.
Все, не видать нам сегодня шашлыков и бифштексов!
Зря мы плотоядно улыбались, боясь пошевелиться!
Зря Жора мысленно отрезывал часть грудинки. (лучшую часть)!
Всем нам смешно и обидно. Жора все сваливает на Бича, клянет его и обещает оторвать ему голову, когда тот вернется.
Бич возвращается, тяжело дыша и высунув язык, понурив голову. Ему стыдно.
Слава гладит Бича:
— Что ж ты, товарищ, так обмишурился?
— Товарищ? — кричит Жора и пинает Бича голой пяткой. — Макнамара ему товарищ!
Мы собираемся. По нашим следам пройдут промывальщики, и мы оставляем им в могиле палатку, чтобы не тащить ее с собой. В кресте оставляем записку:
«Лежим в надпойменной террасе,
Ищите золото в сберкассе!»
Ребята поймут, что когда мы уходили, у нас было хорошее настроение, но в ручье мизерные значки золота, и надежды на что-нибудь интересное нет. Мы уходим бодро, подтянув животы. Бич угрюмо плетется в стороне.
Но в конце долины подбазы нет, Володя где-то задержался, палатка наша оставлена, и мы, не солоно хлебавши, устраиваем ночлег на нагретой гальке, соорудив вокруг лежки навесы от ветра.
Спим урывками, сожжены все окрестные бревна, за дровами идти нет никакого желания, мы жмемся друг к другу, холодно, и только Слава Кривоносов бодр, поддерживает огонь и вообще подает личный пример. Мы и так знаем, что наш начальник — образец тундрового человека, мы просто удивляемся его выносливости. К утру, когда мы приготовились молча умирать, раздался тонкий цокот копыт.
Маршрут двадцать седьмой, здесь читатель убедится, как важно иметь друзей на материке
У лося был разорван бок, а из раны на животе вываливались внутренности. Медведю тоже досталось — он убегал по косе в чащу, хромая и ревя. Медведь был матерый и, наверное, поднаторевший в схватках. Такого огромного мы еще не видели. Он был двухцветным — половина черная, половина желтая. Пока Володя Колобов возился с карабином, он ушел в чащу. Лось крутил головой и не мог подняться. Это был молодой самец. Мы пристрелили его, чтобы он не мучался… Обычно лоси сильней медведей, просто этот был неопытным.
