Клоу вернулась быстро, неся довольно увесистое ведро из красновато-жёлтого блестящего металла. Я охнула, беря его из рук селестины, таким оно было тяжёлым. Однако действовать надо было незамедлительно. В нашу сторону уже двинулся один из наблюдателей, дабы выяснить, что происходит. Хорошо, что Эл и Рен так ничего и не замечали, увлечённые поединком.
Дальнейшее произошло практически мгновенно. Как могла быстро я подбежала к сражающимся и справа налево окатила их из ведра водой. Впрочем, этого мне показалось мало. Я прицелилась и запустила пустое ведро в Рена, выбив у него из рук оружие. Теперь я могла относительно безопасно приблизиться к мужу и закрыть его своей «могучей» спиной. Эл не отказал себе в удовольствии приставить клинок к моему горлу. Я замерла. По иронии судьбы, мне даже нельзя было сделать шаг назад. Позади вплотную ко мне стоял оторопевший от всего произошедшего Рен. Следующие несколько мгновений растянулись в часы. Я смотрела Эллариону в глаза и видела, как он борется с искушением продвинуть клинок ещё чуточку вперёд. Много ли надо? Слегка нажать, а дальше острый металл всё сделает за тебя. Кажется, я разучилась дышать. Эх, не в того селестина я пульнула ведром…
— Эл, прекрати, — за спиной ожил Рен.
Наконец-то! А то я уж было решила, что мой муж переметнулся на сторону кейсера и собрался с помощью чужих рук избавиться от навязанной против воли супруги.
— Можно подумать, ты сам этого не хочешь? — коварно улыбнулся Элларион.
— Не хочу, — после очень короткого, но замеченного мной промедления возразил Рен.
Зачем я во всё это ввязалась? Надежда вернуться домой помрачила рассудок? Пусть бы лучше друг друга убивали, чем меня.
Кейсер всё-таки убрал клинок, просто отбросил его прочь. Металл звякнул об пол. Я сглотнула и перевела дух.
— Твой муж утверждает, что я домогался тебя, шейри. Что скажешь на это? — Эл принялся небрежно стягивать с рук чёрные перчатки, надетые на время поединка. Вид он имел такой, словно действительно являлся потерпевшей стороной.
«Скажу, что ты этим и занимался!», — про себя возмутилась я, машинально погладив шею в том месте, где за последние несколько часов успели побывать и губы Эллариона, и остриё его меча.
— Он ошибся, ничего подобного не было.
Я даже мило улыбнулась, понимая, что если буду выказывать свои истинные чувства, никто мне не поверит. К нашей колоритной троице уже подтянулись остальные селестины, внимательно слушая разговор. Их лица выражали самые разные чувства. Кто-то до сих пор не пришёл в себя от моей выходки и был ею крайне возмущён. Кто-то сгорал от любопытства, ожидая дальнейших событий. Эжени явно испытывала облегчение, что её драгоценному недомужу больше не грозит опасность.
